Класс: путеводитель по статусной системе Америки - [74]
Люди «Икс» предпочитают селиться в кварталах, где есть достойные магазины деликатесов и хороший винный бутик. С большой вероятностью поблизости найдется и туристический магазин или что-то в духе «охоты и рыбалки» – для подбора одежды «на градус ниже» ; найдется рядом и хорошая государственная или университетская библиотека, которая не даст заскучать. Привлечет их и новостная лавка для гурманов – британская, французская, немецкая, итальянская пресса. Люди «Икс» уходят тогда, когда им – а не их боссам – кажется, что пора. Им нравится то место, где они живут; а когда оно перестает нравиться – например, когда оно слишком быстро дрейфует к типичной округе среднего класса или пролетариата, – они без промедления его оставляют. Их дома – девелоперы никогда их не рекламируют – частенько расположены странно: притулившись на склоне горы или невозмутимо торча среди небоскребов. Их дома (и уж, конечно, ни в коем случае не «очаги» или «гнездышки») чаще будут старыми, чем новыми: во-первых, старые – дешевле, а во-вторых – отдавая свою любовь изрядно видавшему виды дому, вы заявляете о своей свободе от свойственной американцам детской одержимости всем самым новым. Поскольку люди «Икс» презирают стандартные способы демонстрации статуса, у их домов обычно нет подъездных дорожек, а их автомобили – не стильные и чаще всего и не мытые – припаркованы прямо на улице. Общий принцип «недосказанности» (understatement) определяет и что это за автомобиль, и в каком он состоянии:
никакие наклейки – ни о колледже, ни о чем-то другом – на его стеклах никогда не появятся. Единственный возможный жест – черно-белый архаичный квадратик с литерой «А» на лобовом стекле: так во время Второй мировой войны обозначали величину топливного «пайка» владельца автомобиля, «А» показывала минимальный «паек» (четыре галлона в неделю). Конечно же, люди «Икс» избегают платных дорог и автомагистралей – этих унылых безликих петель асфальта для среднего класса; они предпочитают неспешно катиться по проселочным дорожкам и наслаждаться их обаянием. Исповедуя свой излюбленный дух пародии, люди «Икс» не утомят себя возделыванием возле дома газона и сада – более того, порой они даже утрируют свое безразличие к этому важному обстоятельству. Вместо нежной зеленой травки они могут набросать перед домом гравия, а то и залить все асфальтом или бетоном (который могут потом выкрасить в жизнерадостно зеленый цвет; беспорядочно нагромоздить камней и нарочно развести сорняки (выразительно перемежая их грядками марихуаны). Помимо эффектов, пародирующих дом среднего класса, «иксы» иногда заимствуют кое-что и у пролетариата – к примеру, нелепую садовую мебель и «прелестненькие» каемочки вокруг клумб. Однако как бы дом ни был обставлен, все это касается только внешнего фасада, видного с улицы – это его виду люди «Икс» не придают никакого значения; пространство же позади дома – напротив, важно, ибо это частная территория. Здесь вас никто не увидит, и вы можете творить что пожелаете. Люди «Икс» обожают гостей, хотя и никогда не называют их так, уступая слово среднему классу. Размещают они их не в «комнатах для гостей», а на свободных диванах или в спальных мешках; таких гостей за ночь может нагрянуть великое множество, а утром никто не будет о них вспоминать.
Самый простой способ описать гостиную «икса» – это сказать, что в ней никогда не появится ничего такого, что могут порекомендовать добропорядочные журналы по домоводству и дизайну интерьеров. Главный принцип – демонстрировать свое ироничное отношение ко всему. В гостиной «икса» вы запросто увидите подставку для зонтов в форме слоновьей ноги или сомнительные образцы таксидермического искусства – чучела кошек и собак, пингвинов, игуан. Броские ткани – неожиданные шторы, драпировки из бахромчатых шалей, обитые музейным шелком стены. Картины на стенах энергично указывают на идеологическую интравертность хозяина: тут будет обнаженная натура (всех полов и возрастов), а вместо карты островов Нантакет или Каталина, коим отдает предпочтение высше-средний класс, вы увидите карту атолла Бикини или острова Гуадалка-нал. На кофейном столике – либеральный «Mother Jones» и «Bulletin of the Atomic Scientists» («Бюллетень ядерных физиков»). Чем с более чистым типом «икса» вы имеете дело, тем ближе к полу вам предложат сесть. В «икс» -гостиной, достигшей точки своей духовной кульминации, никаких ножек у мебели не будет вообще – все поверхности, на которых можно сидеть, за которыми можно обедать или на которые можно опираться, будут не выше двенадцати дюймов от пола. Пол же – либо ничем не покрытое дерево, либо дерево, хаотично покрытое толстыми ковриками, обычно из экзотических мест вроде Непала или Гондураса. Здесь будет большой камин, рабочий и не особенно чистый; он тут не столько потому, что это выглядит мило, сколько потому, что на полу перед ним забавно совокупляться. Будет здесь и множество книжных полок, плотно уставленных томиками в твердых обложках, год выхода многих – задолго до 1950-х.
Люди «Икс» много смотрят телевизор, но никогда и бровью не поведут в сторону чего-то, хотя бы отдаленно имеющего целью усовершенствовать зрителя, – «Национальный образовательный канал» они считают угрозой культуре. «Иксы» любят смотреть классику вроде «Новобрачных» или «Я люблю Люси» (испытывая экстаз, в пятидесятый раз наблюдая за «властителем будущего» в исполнении Джеки Глисона или маниакальной игрой Люси в гольф), а на телевизоре у них частенько будет красоваться гипсовый пучеглазый моряк Попай
Кто такие интеллектуалы эпохи Просвещения? Какую роль они сыграли в создании концепции широко распространенной в современном мире, включая Россию, либеральной модели демократии? Какое участие принимали в политической борьбе партий тори и вигов? Почему в своих трудах они обличали коррупцию высокопоставленных чиновников и парламентариев, их некомпетентность и злоупотребление служебным положением, несовершенство избирательной системы? Какие реформы предлагали для оздоровления британского общества? Обо всем этом читатель узнает из серии очерков, посвященных жизни и творчеству литераторов XVIII века Д.
Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, — разумеется, если только их значение не искажал Сатана. «Долгое» Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного.
Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.
Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.
Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .
Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.