Класс: путеводитель по статусной системе Америки - [74]

Шрифт
Интервал

Люди «Икс» предпочитают селиться в кварталах, где есть достойные магазины деликатесов и хороший винный бутик. С большой вероятностью поблизости найдется и туристический магазин или что-то в духе «охоты и рыбалки» – для подбора одежды «на градус ниже» ; найдется рядом и хорошая государственная или университетская библиотека, которая не даст заскучать. Привлечет их и новостная лавка для гурманов – британская, французская, немецкая, итальянская пресса. Люди «Икс» уходят тогда, когда им – а не их боссам – кажется, что пора. Им нравится то место, где они живут; а когда оно перестает нравиться – например, когда оно слишком быстро дрейфует к типичной округе среднего класса или пролетариата, – они без промедления его оставляют. Их дома – девелоперы никогда их не рекламируют – частенько расположены странно: притулившись на склоне горы или невозмутимо торча среди небоскребов. Их дома (и уж, конечно, ни в коем случае не «очаги» или «гнездышки») чаще будут старыми, чем новыми: во-первых, старые – дешевле, а во-вторых – отдавая свою любовь изрядно видавшему виды дому, вы заявляете о своей свободе от свойственной американцам детской одержимости всем самым новым. Поскольку люди «Икс» презирают стандартные способы демонстрации статуса, у их домов обычно нет подъездных дорожек, а их автомобили – не стильные и чаще всего и не мытые – припаркованы прямо на улице. Общий принцип «недосказанности» (understatement) определяет и что это за автомобиль, и в каком он состоянии:

никакие наклейки – ни о колледже, ни о чем-то другом – на его стеклах никогда не появятся. Единственный возможный жест – черно-белый архаичный квадратик с литерой «А» на лобовом стекле: так во время Второй мировой войны обозначали величину топливного «пайка» владельца автомобиля, «А» показывала минимальный «паек» (четыре галлона в неделю). Конечно же, люди «Икс» избегают платных дорог и автомагистралей – этих унылых безликих петель асфальта для среднего класса; они предпочитают неспешно катиться по проселочным дорожкам и наслаждаться их обаянием. Исповедуя свой излюбленный дух пародии, люди «Икс» не утомят себя возделыванием возле дома газона и сада – более того, порой они даже утрируют свое безразличие к этому важному обстоятельству. Вместо нежной зеленой травки они могут набросать перед домом гравия, а то и залить все асфальтом или бетоном (который могут потом выкрасить в жизнерадостно зеленый цвет; беспорядочно нагромоздить камней и нарочно развести сорняки (выразительно перемежая их грядками марихуаны). Помимо эффектов, пародирующих дом среднего класса, «иксы» иногда заимствуют кое-что и у пролетариата – к примеру, нелепую садовую мебель и «прелестненькие» каемочки вокруг клумб. Однако как бы дом ни был обставлен, все это касается только внешнего фасада, видного с улицы – это его виду люди «Икс» не придают никакого значения; пространство же позади дома – напротив, важно, ибо это частная территория. Здесь вас никто не увидит, и вы можете творить что пожелаете. Люди «Икс» обожают гостей, хотя и никогда не называют их так, уступая слово среднему классу. Размещают они их не в «комнатах для гостей», а на свободных диванах или в спальных мешках; таких гостей за ночь может нагрянуть великое множество, а утром никто не будет о них вспоминать.

Самый простой способ описать гостиную «икса» – это сказать, что в ней никогда не появится ничего такого, что могут порекомендовать добропорядочные журналы по домоводству и дизайну интерьеров. Главный принцип – демонстрировать свое ироничное отношение ко всему. В гостиной «икса» вы запросто увидите подставку для зонтов в форме слоновьей ноги или сомнительные образцы таксидермического искусства – чучела кошек и собак, пингвинов, игуан. Броские ткани – неожиданные шторы, драпировки из бахромчатых шалей, обитые музейным шелком стены. Картины на стенах энергично указывают на идеологическую интравертность хозяина: тут будет обнаженная натура (всех полов и возрастов), а вместо карты островов Нантакет или Каталина, коим отдает предпочтение высше-средний класс, вы увидите карту атолла Бикини или острова Гуадалка-нал. На кофейном столике – либеральный «Mother Jones» и «Bulletin of the Atomic Scientists» («Бюллетень ядерных физиков»). Чем с более чистым типом «икса» вы имеете дело, тем ближе к полу вам предложат сесть. В «икс» -гостиной, достигшей точки своей духовной кульминации, никаких ножек у мебели не будет вообще – все поверхности, на которых можно сидеть, за которыми можно обедать или на которые можно опираться, будут не выше двенадцати дюймов от пола. Пол же – либо ничем не покрытое дерево, либо дерево, хаотично покрытое толстыми ковриками, обычно из экзотических мест вроде Непала или Гондураса. Здесь будет большой камин, рабочий и не особенно чистый; он тут не столько потому, что это выглядит мило, сколько потому, что на полу перед ним забавно совокупляться. Будет здесь и множество книжных полок, плотно уставленных томиками в твердых обложках, год выхода многих – задолго до 1950-х.

Люди «Икс» много смотрят телевизор, но никогда и бровью не поведут в сторону чего-то, хотя бы отдаленно имеющего целью усовершенствовать зрителя, – «Национальный образовательный канал» они считают угрозой культуре. «Иксы» любят смотреть классику вроде «Новобрачных» или «Я люблю Люси» (испытывая экстаз, в пятидесятый раз наблюдая за «властителем будущего» в исполнении Джеки Глисона или маниакальной игрой Люси в гольф), а на телевизоре у них частенько будет красоваться гипсовый пучеглазый моряк Попай


Рекомендуем почитать
Чеченский народ в Российской империи. Адаптационный период

В представленной монографии рассматривается история национальной политики самодержавия в конце XIX столетия. Изучается система государственных учреждений империи, занимающихся управлением окраинами, методы и формы управления, система гражданских и военных властей, задействованных в управлении чеченским народом. Особенности национальной политики самодержавия исследуются на широком общеисторическом фоне с учетом факторов поствоенной идеологии, внешнеполитической коньюктуры и стремления коренного населения Кавказа к национальному самовыражению в условиях этнического многообразия империи и рыночной модернизации страны. Книга предназначена для широкого круга читателей.


Укрощение повседневности: нормы и практики Нового времени

Одну из самых ярких метафор формирования современного западного общества предложил классик социологии Норберт Элиас: он писал об «укрощении» дворянства королевским двором – институцией, сформировавшей сложную систему социальной кодификации, включая определенную манеру поведения. Благодаря дрессуре, которой подвергался европейский человек Нового времени, хорошие манеры впоследствии стали восприниматься как нечто естественное. Метафора Элиаса всплывает всякий раз, когда речь заходит о текстах, в которых фиксируются нормативные модели поведения, будь то учебники хороших манер или книги о домоводстве: все они представляют собой попытку укротить обыденную жизнь, унифицировать и систематизировать часто не связанные друг с другом практики.


Нестандарт. Забытые эксперименты в советской культуре

Академический консенсус гласит, что внедренный в 1930-е годы соцреализм свел на нет те смелые формальные эксперименты, которые отличали советскую авангардную эстетику. Представленный сборник предлагает усложнить, скорректировать или, возможно, даже переписать этот главенствующий нарратив с помощью своего рода археологических изысканий в сферах музыки, кинематографа, театра и литературы. Вместо того чтобы сосредотачиваться на господствующих тенденциях, авторы книги обращаются к работе малоизвестных аутсайдеров, творчество которых умышленно или по воле случая отклонялось от доминантного художественного метода.


Киномысль русского зарубежья (1918–1931)

Культура русского зарубежья начала XX века – особый феномен, порожденный исключительными историческими обстоятельствами и  до сих пор недостаточно изученный. В  частности, одна из частей его наследия – киномысль эмиграции – плохо знакома современному читателю из-за труднодоступности многих эмигрантских периодических изданий 1920-х годов. Сборник, составленный известным историком кино Рашитом Янгировым, призван заполнить лакуну и ввести это культурное явление в контекст актуальной гуманитарной науки. В книгу вошли публикации русских кинокритиков, писателей, актеров, философов, музы кантов и художников 1918-1930 годов с размышлениями о специфике киноискусства, его социальной роли и перспективах, о мировом, советском и эмигрантском кино.


Ренуар

Книга рассказывает о знаменитом французском художнике-импрессионисте Огюсте Ренуаре (1841–1919). Она написана современником живописца, близко знавшим его в течение двух десятилетий. Торговец картинами, коллекционер, тонкий ценитель искусства, Амбруаз Воллар (1865–1939) в своих мемуарах о Ренуаре использовал форму записи непосредственных впечатлений от встреч и разговоров с ним. Перед читателем предстает живой образ художника, с его взглядами на искусство, литературу, политику, поражающими своей глубиной, остроумием, а подчас и парадоксальностью. Книга богато иллюстрирована. Рассчитана на широкий круг читателей.


Валькирии. Женщины в мире викингов

Валькирии… Загадочные существа скандинавской культуры. Мифы викингов о них пытаются возвысить трагедию войны – сделать боль и страдание героическими подвигами. Переплетение реалий земного и загробного мира, древние легенды, сила духа прекрасных воительниц и их личные истории не одно столетие заставляют ученых задуматься о том, кто же такие валькирии и существовали они на самом деле? Опираясь на новейшие исторические, археологические свидетельства и древние захватывающие тексты, автор пытается примирить легенды о чудовищных матерях и ужасающих девах-воительницах с повседневной жизнью этих женщин, показывая их в детские, юные, зрелые годы и на пороге смерти. Джоанна Катрин Фридриксдоттир училась в университетах Рейкьявика и Брайтона, прежде чем получить докторскую степень по средневековой литературе в Оксфордском университете в 2010 году.