Клады и кладоискатели - [60]

Разбудил Трофима мелкий осенний дождик. Не то, чтобы сильный, но холодный и противный.

Трофим привстал, огляделся и понял, что основная часть дороги уже позади. До дома оставалось версты полторы. Впереди уже ярко светились окна в корчме Никиты Кульгавого. Эта корчма стояла на перекрёстке. Здесь от широкого тракта под прямым углом отходила более узкая лесная дорога на Макаровку.

Смеркалось. Трофим запоздало подумал, что если бы он не проспал всю дорогу, а слегка подгонял лошадёнку, то уже наверняка был бы дома. А так… зачем лошадке надрываться, вот и шла не спеша.

— Но, ленивая! — Трофим слегка хлестнул вожжами лошади по бокам и потянул за одну, поворачивая.

Лошадка презрительно фыркнула, мол, и без тебя знаю, что здесь нужно поворачивать, и телега покатилась по накатанной дороге в лес.

Поглядев с сожалением на удаляющиеся огни двухэтажной корчмы, Трофим подумал, что неплохо было бы опрокинуть ещё кувшинчик. Тем более, что у Никиты всегда была славная медовуха. К тому же выпитое вино уже почти выветрилось, да и озяб как-то под дождиком. Дома жена точно не даст выпить, а душа требовала продолжения гулянки.

Сдерживало только то обстоятельство, что про Никиту и его корчму ходили слухи всякие нехорошие. Вроде он с лихими людьми якшается. Да и одинокие путники вроде бы пропадали возле этой корчмы. А в прошлом году даже купец с охранником и товаром где-то здесь потерялся. Полиция приезжала, допрашивали всех, в том числе и Никиту. Тот развёл руками, мол, накормил, напоил, проводил, как положено. Купец уехал, а дальше…, какой с меня спрос?

Трофим перебрал в уме всех жителей Макаровки. Здесь в последнее время никто не пропадал, хотя в корчму многие наведывались, в том числе и он сам. Может, зря наговаривают на человека? А может, просто у небогатых сельчан и брать нечего? Поэтому они лихих людей и не интересуют?

Окончательному решению способствовала пришедшая в похмельную голову умная мысль. А зачем рисковать всеми деньгами? Можно взять с собой немного, лишь бы хватило выпить и закусить, а остальное припрятать в лесу?

Светящиеся в сумерках окна корчмы скрылись за поворотом, и Трофим решился. Остановил лошадь и огляделся. Несмотря на то, что листья с деревьев уже большей частью осыпались, огни корчмы еле просматривались.

Трофим отошёл от дороги несколько шагов, прихваченным топором выкопал ямку глубиной в два вершка и опустил в неё кошель с деньгами, предварительно вытащив из него пару медных монет. Этого как раз хватит на выпивку.

Потом Трофим засыпал ямку, замаскировал её опавшими листьями и для надёжности положил сверху сухую сосёнку. Огляделся, запоминая место. А что тут запоминать — рядом с дорогой толстая гнилая берёза лежит.

На небольшой поляне Трофим развернул недовольную лошадку и поехал обратно к корчме.

В главном зале народу было немного. За одним из столов чинно ужинала семья: муж, жена и трое детей. Двое гусар, на удивление, абсолютно трезвые, рассчитывались, собираясь уходить. Их осёдланные лошади Трофим приметил у входа в корчму.

В углу дремал нищий, сидя на лавке и привалившись к стене. Видимо, запустили из милости — погреться, да подкормиться объедками.

Хозяин корчмы Никита выглянул из кухни, ответил кивком на приветствие Трофима и опять исчез.

Обстановка не внушала опасений, поэтому Трофим заказал подавальщице кувшин медовухи, закусить и расслабился. Пока он, не спеша, смаковал первые глотки из кувшина, гусары ушли. Супруги с детьми тоже рассчитались и поднялись на второй этаж, видимо, будут здесь ночевать.

Трофим в зале остался практически один, если не считать нищего.

И тут с шумом, гамом и хохотом в корчму ввалилась компания шабашников. По их весёлому поведению было понятно, что они где-то уже хорошо «приняли» и настроились продолжить.

Трофим знал, что недалеко от корчмы на впадающей в Двину небольшой речке строится мельница. Заказчик строительства нанял бригаду шабашников, которые и жили там же в наскоро построенной времянке. Про их разгульное поведение ходили легенды. То запьют на неделю всей бригадой, то передерутся между собой, то с местными задираются. Закончить строительство должны были в начале осени, да что-то затянули. Хозяин и сам уже был не рад, что с ними связался, да деваться некуда — надо заканчивать. Осталось то совсем ничего.

«Прямо, как те сволочи», — подумал Трофим, с опаской поглядывая на весёлую компанию.

Это ещё ему дед рассказывал. А тот слышал от своего деда или прадеда. В общем, кто-то из предков Трофима когда-то жил под Смоленском в Гнёздово. Именно там в то время находился волок на пути «из варяг в греки». То есть ладьи и струги, которые поднимались по Днепру вверх против течения от Чёрного моря, в этом месте по суше перетаскивали в речку, которая впадала в Неман. И там они спускались по течению до Балтийского моря. И наоборот.

Работа на волоке была сезонная, пока реки не замерзали. На этот сезон нанимали бригады шабашников, в которые шли люди в основном несерьёзные, любители выпить и всякий прочий сброд, сплошь уголовники. Серьёзные мужики жили семьями, вели хозяйство или занимались каким-нибудь ремеслом. Такие люди не могли бросить своё хозяйство, тем более — летом, когда самая работа, и пойти на заработки. Вот и оставалось всякое отребье, что жило одним днём.