Клады и кладоискатели - [62]

Седой изредка поддакивал, одновременно слушая юмористов на «Юмор — FM» и поглядывая на стрелку спидометра, чтобы скорость не превышала разрешённую больше, чем на девятнадцать километров в час. Уж больно в Беларуси штрафы чувствительные.

Травы Люба заготавливала ежегодно в количествах, намного превышавшем потребности семьи. А излишки потом продавала на рынке. Такой у неё был личный бизнес. Или хобби. Какой-либо жизненной необходимости в такой торговле не было. Материальных трудностей семья давно не испытывала. Двух пенсий на жизнь хватало с лихвой. Но, вот, Любу хлебом не корми, дай что-нибудь продать. Седой понимал, что дело тут не столько в доходе, сколько в общении с людьми, которого Любе просто не хватало. У женщин, как известно, язык без костей, им постоянно надо с кем-то говорить. А муж у Любы, хоть и слушал её бесконечные разговоры, но думал при этом о чём-то своём.

Вот и сейчас. По радио пошла реклама, Сергей сосредоточился на словах жены, может, что серьёзное пропустил?

— Иван-чая три мешка заготовили, ромашки лечебной… на два года хватит, а про брусничник забыли. Это ты виноват.

Сергей прикинул — двадцать километров проехали, а она всё одно и то же. Как только не устаёт? Конечно, он виноват. Кто, кроме него высмотрит, где эти самые травы растут, и привезёт туда Любу? Да и сам не будет скучать в машине, пока она травы собирает. Поневоле будет помогать, чтобы быстрее с этим покончить.

В идеале, конечно, хотелось бы, чтобы она собирала травы, а он где-то рядом — монеты. Но так получалось очень редко.

А как он эти самые травы не заметит, когда ходит по ним, помахивая металлоискателем? Не с завязанными же глазами ищут монеты? А травы везде растут — на лугах, полях, в лесах. Везде разные, где-то много, где-то мало.

— Да нарвём мы брусничника, — прервал он Любины причитания.

— Да? А ты знаешь где?

Сергей хмыкнул про себя — где его только нет. Другое дело, что ягоды на нём не везде почему-то есть. Вслух только сказал:

— Знаю. Вот чёрт! Чуть не попали! Не отвлекай водителя. К «Тёщино» подъезжаем.

Вообще-то населённый пункт назывался Язвино. Но Сергей принципиально так его называл, намекая на свою тёщу. Царство ей небесное!

Сразу за указателем начала населённого пункта стоял знак, предупреждающий о фотофиксаторе и за ним — сам фотоаппарат. Так что скорость надо было сбрасывать заранее, как оно, собственно, и положено по правилам. Те, кто здесь ездил регулярно, так и делали, а люди случайные попадались. Так что, установленная аппаратура себя окупала, наверное, ежедневно.

На всём восьмидесятикилометровом отрезке пути от дома до дачи стационарный фотофиксатор был один. Но иногда выставляли и временные в разных местах. Седой один раз получил «письмо счастья» за поездку на дачу, больше что-то не хотелось.

Вообще-то дача принадлежала не им, а дочери с зятем. В этом доме когда-то жила бабушка или прабабушка мужа дочери. После её смерти дом лет двадцать стоял заброшенный. Никто из родни не хотел заниматься таким отдалённым участком. У кого-то была своя дача, кто-то жил в своём доме с участком земли, другие вообще были далеко от сельского хозяйства.

Пока здесь не побывала энергичная и практичная дочь Седого Светлана. Она убедила своего мужа, что возродить эту деревенскую усадьбу они просто обязаны.

Выкосили траву, разработали несколько участков земли, заказали и поставили деревянный сруб.

Постепенно участок приобрёл ухоженный вид. Так как Светлана вскоре родила сына, а через два года — второго, то молодые вырывались на свою дачу редко. Вот и пришлось родителям Светы, то есть Сергею и Любе, да родителям Анатолия — мужа Светы — ездить на дачу и заниматься выращиванием овощей.

Серёга Седой не возмущался и ездил на дачу с желанием только по одной причине. Здесь, вдали от областного центра, места, где водятся монеты (то есть бывшие хутора и деревни) были не такими выбитыми, как вблизи Витебска.

Конечно, конкуренты и сюда добирались. Но, всё равно, наметив себе дома несколько целей — бывших хуторов, Седой всегда находил что-то интересное. Пару раз натыкался на явно нетронутые ни кем места.

Люба, как главный в семье агроном, естественно, командовала сельхозработами. Но интересы мужа тоже учитывала. С тех пор, как Сергей подарил ей найденный старинный золотой перстень, она относилась к увлечению мужа, мягко говоря, с пониманием. Обычно Сергей за час управлялся со своей частью работы: перекапывал определённый участок земли, растаскивал вёдрами воду для полива, обрезал или подвязывал помидоры, — когда что требовалось. А потом на два-три часа уезжал по своим делам. И все были довольны.

За несколько лет Седой облазил все окрестности деревни, где располагалась дача, и знал их не хуже местных жителей.

Сегодня работа на даче затянулась. Хорошо, что Сергей догадался напомнить жене про брусничник, а так бы прокопались до вечера.

До ближайших зарослей нужного растения было около трёх километров, но Серёга повёз жену в противоположном направлении. Там, в десяти километрах от дачи, возле грунтовой дороги на Бешенковичи когда-то существовала корчма. Лет двадцать назад, а может быть и больше, видимо, во время ремонтных работ на дороге, остатки корчмы сгребли в одну кучу, а остальное разровняли бульдозером.