Клады и кладоискатели - [54]
Представитель военкомата прочитал объяснение и приказал ждать результата проверки. Мол, в ближайшее время его или призовут в армию, или посадят за дезертирство.
Поэтому у родителей было отвратительное настроение. Отец объяснял всхлипывающей матери, что указал фамилии товарищей по несчастью. Они должны подтвердить. Что никто его не посадит. Разберутся и отправят на фронт добивать немцев. А война уже близится к концу.
За ужином Илья выбрал момент, когда родители немного успокоились, и робко заикнулся насчёт завтрашнего дня. Мол, задание выполнено, можно с ребятами на озеро сходить, искупаться?
Мать его похвалила. Отец немного помолчал и начал перечислять, что Илья должен сделать завтра. Илья понял, что опять попал. На весь день.
Утром Илья опять подошёл к забору на знакомый свист. Ванька сходу предложил в обмен на ножик вдобавок к тому, что давал раньше, серебряный портсигар «с фашистским знаком» и красивый значок.
— Наверняка золотой, — солидно сказал Ванька, демонстрируя знак, — с офицера вчера снял. Попробуй сам на вес. Золото, ведь, тяжёлое?
Илья взял значок в руку, прикинул на вес. Действительно — тяжеловато, да и цвет золотистый. Небольшой, свастика в центре.
— Там у меня ещё двенадцать штук значков, всяких, разных. Тоже тебе отдам, — добивал его Ванька, — ну, что, меняемся?
Илье значок понравился, да и портсигар тоже. Он вздохнул:
— Ладно, уговорил. Завтра махнёмся. А вы чего такие унылые?
Действительно: Генка и Славик стояли мрачные, молчали и только вдыхали.
— С трофеями больше ничего, наверное, не получится, — пояснил Генка, — жарко, мертвяки разлагаются. Вчера, ближе к вечеру к ним уже невозможно было подходить. Вонь такая, что блевать тянет. Их уже много убрали. Оставшихся не вывозят, как раньше в общие могилы, а закапывают на месте в воронку от взрыва, траншею, окоп, кюветы вдоль дорог, — лишь бы убрать. Сегодня, сказали, всё население загонят на уборку трупов, даже каких-то курсантов должны прислать.
— Вчера вечером уже руками за них никто не брался. Крюками и баграми подтаскивали немцев к ближайшим ямам и закапывали, — добавил Ванька.
— Так, а куда вы тогда направились?
— Пойдём по окопам пошаримся, где пушки немецкие стояли, — подал голос Славка, — может, чего полезного найдём.
— Вы, мальцы, идите, я, наверное, — позже подойду. — Ванька уже подпрыгивал от нетерпения. — Я сейчас сбегаю к себе за значками, поменяюсь с Илюхой и приду к вам. А то, мало ли что, вдруг передумает? Илья, готовь ножик, я сейчас…
Ванька рванул по улице, подняв облако пыли босыми ногами.
Через несколько минут он вывалил из-за пазухи на траву перед Ильёй целую кучу наград и украшений. Илья отдал ему ножик, и счастливый Ванька помчался догонять друзей.
Илья прополол несколько грядок и решил сделать перерыв. Солнце пекло беспощадно, раздеваться было нельзя — вчера перестарался, купаться родители запретили. Поэтому Илья решил просто облиться водой. Зачерпнул пол ведра воды из бочки, потрогал — прохладная, но сойдёт. Разделся догола, поднял ведро и медленно начал наклонять его над головой.
В этот момент раздался сильный взрыв. Илья машинально присел. Ведро выскользнуло из рук и оделось ему на голову, окатив водой. Илья вскочил на ноги, откинул в сторону ведро и, отплёвываясь, подбежал к калитке. Окинул взглядом окрестности и понял, что рвануло там, где у немцев стояли пушки.
По улице быстро шла, почти бежала группа женщин, приближаясь к дому Станкевичей. Они взволнованно что-то говорили, показывая руками в сторону взрыва.
Илья открыл калитку, чтобы спросить у них, что случилось, но тут сообразил, что стоит абсолютно голый, и побежал одеваться.
Когда он выскочил за калитку, женщины уже бежали по полю в сторону бывших артиллерийских позиций. Илья рванул за ними.
«Ребята, ведь, туда же собирались, — вспомнил он, — может, они чего взорвали?»
К месту взрыва он прибежал одновременно с заголосившими женщинами. На краю окопа сидел Ванька и пытался грязными руками засунуть обратно в живот вываливающиеся кишки.
Генку и Славку буквально разорвало на куски. То, что это были именно они, Илья понял по уцелевшим фрагментам одежды.
— Илюшка, помоги мне, — позвал его Ванька. Столько страдания было в его голосе, что у Ильи сами собой потекли слёзы.
— Да как я тебе помогу? — пробормотал Илья и на негнущихся ногах подошёл к Ваньке. Женщины обступили Ваньку и, причитая, стали перевязывать платком ему живот.
— Как же вы так? — спросил Илья, не надеясь на ответ. Но Ванька начал рассказывать очень тихим голосом, постанывая от боли.
Оказывается, Славка видел, как сапёры разбирали снаряды. Откручивали головку, а там, внутри был порох и свинцовые шарики.
Генка сказал, что свинец нужен постоянно. Для грузил, например, чтобы рыбу ловить. Ещё из него можно отлить кастет, а это серьёзное оружие в любой драке.
На позициях целых снарядов валялось много, вот ребята и решили один разобрать. Попробовали руками открутить головку, — сил не хватило.
— Прикипела, наверное, — решил Славка, — надо немного постукать.
Он взял обеими руками снаряд и немного постучал боком его головки о другой снаряд. Попробовали открыть — опять не получается.
Пенсионеру МВД Рагозину в 2011 году делают несложную операцию в больнице. Очнувшись от наркоза, он оказывается в восьмидесятых годах прошлого столетия в теле осуждённого, отбывающего срок в колонии особого режима. В этой же колонии работает оперуполномоченным старший лейтенант Рагозин. Встреча с самим собой молодым должна помочь исправить ошибки, допущенные в молодости, а также трагедии в жизни близких людей и страны в целом.
В подборке рассказов в журнале "Иностранная литература" популяризатор математики Мартин Гарднер, известный также как автор фантастических рассказов о профессоре Сляпенарском, предстает мастером короткой реалистической прозы, пронизанной тонким юмором и гуманизмом.
…Я не помню, что там были за хорошие новости. А вот плохие оказались действительно плохими. Я умирал от чего-то — от этого еще никто и никогда не умирал. Я умирал от чего-то абсолютно, фантастически нового…Совершенно обычный постмодернистский гражданин Стив (имя вымышленное) — бывший муж, несостоятельный отец и автор бессмертного лозунга «Как тебе понравилось завтра?» — может умирать от скуки. Такова реакция на информационный век. Гуру-садист Центра Внеконфессионального Восстановления и Искупления считает иначе.
Сана Валиулина родилась в Таллинне (1964), закончила МГУ, с 1989 года живет в Амстердаме. Автор книг на голландском – автобиографического романа «Крест» (2000), сборника повестей «Ниоткуда с любовью», романа «Дидар и Фарук» (2006), номинированного на литературную премию «Libris» и переведенного на немецкий, и романа «Сто лет уюта» (2009). Новый роман «Не боюсь Синей Бороды» (2015) был написан одновременно по-голландски и по-русски. Вышедший в 2016-м сборник эссе «Зимние ливни» был удостоен престижной литературной премии «Jan Hanlo Essayprijs». Роман «Не боюсь Синей Бороды» – о поколении «детей Брежнева», чье детство и взросление пришлось на эпоху застоя, – сшит из четырех пространств, четырех времен.
Hе зовут? — сказал Пан, далеко выплюнув полупрожеванный фильтр от «Лаки Страйк». — И не позовут. Сергей пригладил волосы. Этот жест ему очень не шел — он только подчеркивал глубокие залысины и начинающую уже проявляться плешь. — А и пес с ними. Масляные плошки на столе чадили, потрескивая; они с трудом разгоняли полумрак в большой зале, хотя стол был длинный, и плошек было много. Много было и прочего — еды на глянцевых кривобоких блюдах и тарелках, странных людей, громко чавкающих, давящихся, кромсающих огромными ножами цельные зажаренные туши… Их тут было не меньше полусотни — этих странных, мелкопоместных, через одного даже безземельных; и каждый мнил себя меломаном и тонким ценителем поэзии, хотя редко кто мог связно сказать два слова между стаканами.
«Сука» в названии означает в первую очередь самку собаки – существо, которое выросло в будке и отлично умеет хранить верность и рвать врага зубами. Но сука – и девушка Дана, солдат армии Страны, которая участвует в отвратительной гражданской войне, и сама эта война, и эта страна… Книга Марии Лабыч – не только о ненависти, но и о том, как важно оставаться человеком. Содержит нецензурную брань!
«Суд закончился. Место под солнцем ожидаемо сдвинулось к периферии, и, шагнув из здания суда в майский вечер, Киш не мог не отметить, как выросла его тень — метра на полтора. …Они расстались год назад и с тех пор не виделись; вещи тогда же были мирно подарены друг другу, и вот внезапно его настиг этот иск — о разделе общих воспоминаний. Такого от Варвары он не ожидал…».