Клады и кладоискатели - [51]

Илья рассмеялся:

— Кому потом эти деньги фрицевские нужны будут!

— Там и монеты бывают белые, серебряные, наверное. Их можно будет потом сдать в скупку? Как серебро? Это же ценный металл. Золото сдают же.

— А золото, кстати, не попадалось? — Илья даже остановился от пришедшей в голову мысли. — Кольца, перстни всякие, крестики?

— Ванька хотел у одного кольцо снять, да не смог.

— Ну, да, — подтвердил Ванька, — прямо вросло в палец. Но точно золотое. Жёлтое.

— Можно распилить кольцо напильником… или палец отрезать. Покойнику все равно, — Генка хлопнул себя по лбу и остановился. — Как-то мы не догадались. Надо было напильник прихватить.

— Напильником долго, — подумав, заявил Илья, — и много золота в опилки уйдёт. Проще, действительно, палец оттяпать. Кто тут проверять будет — был у покойника палец или нет?

— Жутковато как-то, — поёжился Ванька, — они же люди всё-таки, хоть и немцы.

— Немцы не люди! — Отрубил Генка. — Я тут возле наших солдат пристроился во время политинформации. Там офицер такое рассказывал про немцев… Это тут у нас всё было спокойно. А в других местах… людей целыми деревнями загоняли в сарай и сжигали заживо за то, что партизанам помогали. А как они не будут помогать, когда в партизанах у них отцы, сыновья, мужья? А в городах заложников хватают на улице ни за что, а потом расстреливают. Евреев вообще, всех подряд убивали. Да и какого чёрта они припёрлись сюда? Сидели бы спокойно в своей Германии. Вот пусть теперь и не обижаются.

— Вот тот самый офицер с кольцом, — показал Ваньки, — пришли.

Немец лежал лицом вниз. На пальце откинутой в сторону правой руки действительно блестело на солнце жёлтое кольцо.

— Ну, что, — деловито проговорил Генка, — будем палец отрезать? — И тут же спохватился, — а чем? Может, сначала штык—нож поищем?

Илья вспомнил о перочинном ножике в кармане.

— Есть чем! — Он достал из кармана и продемонстрировал свой трофей.

— Ух, ты! — У Генки загорелись глаза. — Где взял? У тебя такого никогда не было. — Он подозрительно посмотрел на Илью. — Или ты тоже трофеи собираешь? А нам не сказал?

Илья не ответил. Он открыл лезвие ножа, присел на корточки, примерился к пальцу, но отрезать не стал. Взялся пальцами левой руки за кольцо, кончик лезвия подсунул снизу и надавил на кожу, одновременно слегка приподнимая нож. Илья ожидал, что из пореза потечёт кровь, но крови не было. Кольцо немного сдвинулось с мёртвой точки.

— Ого! Пошло дело! Сейчас мы его снимем. — Илья передвинул кончик лезвия на противоположную сторону пальца и повторил процедуру. Ещё несколько таких же движений с разных сторон, и кольцо соскользнуло с пальца.

— Ура! Есть! — Завопил Ванька. — И палец отрезать не надо! Давай сюда моё кольцо.

— Почему твоё! Я же снял.

— А я нашёл! — На Ванькином лице отразилась нешуточная обида, на глазах показались слёзы. Илья понял, что Ванька вот-вот разревётся. Он вздохнул и протянул ему кольцо.

— Ладно. Пусть будет твоё. Давай так: ты находишь, я снимаю. Делим поровну. Следующее кольцо моё.

Ванька сразу заулыбался.

— Делим на троих, — поправил Генка, — я тоже буду искать. Вон там тоже, по-моему, офицер. Пойдём, посмотрим?

— Подождите, — Илья показал на труп возле ног, — а этого вы переворачивали?

— Нет, — Ванька развёл руками, — а как я его переверну? Вон, какой здоровый!

— Давайте вместе. Раз, два, взяли!

На кителе у перевёрнутого офицера блестели два ордена или знака и ещё один был на галстуке.

— Ну, вот! Награды не сняли, — Илья присел на корточки и начал отстёгивать значки.

— А зачем они? — махнул рукой Генка. — Они же не золотые и даже не серебряные. Кому они нужны, фашистские? Пойду лучше к следующему.

Ванька увязался за ним.

Илья расстегнул китель у покойника, спокойно расстегнул застёжки и открутил закрутку на наградах. Затем извлёк из нагрудного кармана кошелёк, порылся в нём. Монеты и купюры переложил из кошелька в свой карман, а кошелёк отбросил в сторону. В другом кармане оказался портсигар из металла белого цвета. На лицевой стороне портсигара красовался орёл со свастикой в когтях. Илья залюбовался выступающей фигурой орла с очень тщательно проработанными мелкими деталями. На обратной стороне была гравировка. Красивым ровным почерком было что-то написано на немецком языке.

Илья воровато оглянулся на друзей — те присели на корточки возле другого немца и что-то обсуждали — и сунул портсигар в карман.

— Ну, что тут у вас? — Илья подошёл к приятелям.

Генка поднялся на ноги и показал крестик с оборванным шнурком:

— Да ничего интересного. Нищий. Рядовой солдат. Как думаешь, крестик серебряный или люминь?

Илья взял в руку крестик, слегка подкинул его и вернул Генке:

— Алюминий. Слишком лёгкий.

— Вот и я так думаю. А Ванька: «а вдруг, а вдруг!» На, Ваня, носи на здоровье! — Генка протянул крестик Ваньке.

— Не буду я его носить! Мне в пионеры вступать! Скоро. — Ванька повертел крест в руках и сунул его в карман.

Приятели двигались от одного трупа к другому, постепенно удаляясь от деревни. На полузаросшей лесной дороге они наткнулись на страшную картину. Вся дорога была устелена не трупами, а фрагментами человеческих тел. Среди многочисленных воронок и иссеченных осколками деревьев и кустарников валялись оторванные руки, ноги, головы и просто куски мяса с торчащими костями. Резко пахло кровью, гарью и взрывчаткой.