Клады и кладоискатели - [50]

«Надо бы и второго немца проверить», — запоздало сообразил Илья. Оглядываясь, он подошёл ко второму немцу на огороде. Это был простой солдат. У него из наград был только один знак над карманом на кителе.

Илья быстро обыскал карманы, вытащил губную гармошку и тяжёлый кошелёк. Открыв кошелёк, Илья высыпал на землю его содержимое и замер. Там было несколько обручальных колец, женские серьги, браслет от часов, — всё из жёлтого металла. А также две жёлтые монеты с профилем русского императора и три больших советских серебряных рубля со звездой на каждом.

«Где-то золота награбил фашист», — неприязненно подумал Илья, собирая всё обратно в кошелёк. — «Хороших денег всё это, поди, стоит».

Золота у них в семье никогда не было. Обручальные кольца у родителей были, но не золотые. Илья сам видел, как отец делал матери кольцо, вместо утерянного, из какой-то старинной серебряной монеты.

Крестики у родителей были, то ли медные, то ли латунные. Дети крестики не носили. Пионерам и комсомольцам не положено. Из разговоров родителей и других взрослых Илья знал, что изделия из золота стоят огромных денег, которых в семье никогда не было.

«Потом продам всё это, буду покупать себе конфеты, лимонад», — размечтался Ильюшка. Возле трупа солдата он прихватил круглый бачок с противогазом и вытащил у него из ножен на поясе штык-нож.

У входа в сарай Илья уселся на бревно. Вытащил из коробки противогаз и положил его на землю. Сама круглая железная коробка с гофрированными боками и закрывающейся на защёлку круглой крышкой, была очень удобной ёмкостью. Илья пересыпал в неё содержимое солдатского кошелька, достал из-под доски в сарае награды офицера и тоже положил в коробку. В бумажнике у Мартина кроме фотографии семьи и бумажных купюр было несколько монет. Илья выбрал те, что были похожи на серебряные и добавил их в коробку.

На небольшой полянке между задней стеной бани и кустами крыжовника Илья выкопал штыком небольшую яму, засунул в неё вертикально коробку от противогаза со всем содержимым и закопал. Сверху присыпал землёй и замаскировал сухими листьями.

В конце дня, практически в сумерках, появились, наконец, трофейщики и убрали трупы с огорода.

Родители вернулись, когда уже совсем стемнело. Наскоро поужинали и сразу легли спать.

Ильюшка в это время уже третий сон видел.

Когда он проснулся, родителей уже не было. На столе стоял чугунок с варёной картошкой, накрытый полотенцем, кувшин с квасом и луковица. Илья позавтракал в одиночестве. С грустью вспомнилось, какая большая семья собиралась за этим столом до войны. В 1942 году старших брата с сестрой немцы угнали в Германию. В том же году осенью умер от какой-то детской болезни самый младший братик — Витюшка, которому ещё и двух лет не было.

За окном послышался свист, и знакомый голос крикнул:

— Илюха, ты дома?

Илья кубарем выкатился из дома. За калиткой стоял его закадычный друг Генка Бошан. Он был на год старше, крепче физически и считался заводилой в мальчишеской компании. Только вот компании практически не было. Рядом с Генкой переминался с ноги на ногу и шмыгал носом восьмилетний Ванька Залецкий.

— Привет! — Генка поздоровался за руку.

Ванька кулаком вытер сопливый нос и солидно протянул эту же руку Ильюшке, здороваясь. Илья с размаху хлопнул своей ладонью по его руке и дурашливо отдал честь.

— Я знаю, вы вчера вернулись, — быстро заговорил Генка, — хотел подойти, да некогда было, — он оглянулся и понизил голос, хотя в пределах видимости никого не было, — мы с Ванькой трофеи собирали.

— Трофеи? — растерянно протянул Илья.

— Вот, смотри, — Генка, оглянувшись, задрал рубашку. Из-за пояса штанов выглядывала рукоятка пистолета. — Там в кустах за озером много немцев побитых лежит, вот я у одного офицера прихватил. Солдаты — трофейщики — пока только с улиц и дорог трупы убирают, до остальных очередь не скоро дойдёт, не успевают они. Зато мы успеваем.

— А зачем тебе пистолет? — Илья спросил машинально. Сам в это время подумал о том, что на офицере и награды могли быть.

— Как, зачем!? — Генка растерянно перевёл взгляд на Ваньку, как бы поражаясь Илюхиной тупости, потом опять уставился на Илью. — Для самозащиты! Мало ли кто нападёт! Опять же — на охоту можно ходить, уток да зайцев стрелять. Там мы ещё пару автоматов немецких заныкали на всякий случай.

— И штыки немецкие, — подсказал Ванька, шмыгнув носом, — и гранаты — рыбу глушить будем.

— Ну, вы даёте… — протянул Илья.

— Так ты с нами или батьку боишься?

— Никого я не боюсь. Да и родителям сейчас не до меня. Их на работу отправили. Опять, наверное, на весь день.

— Наших тоже, — поддакнул Генка, — могилы братские для немцев копают. Надо же их куда-то убирать… ну что, побежали?

— Зачем мне оружие? — Размышлял вслух Илья на бегу. — Ну, штык — понятно. Им удобно поросёнка колоть. Батьке отдам. Он меня за это точно ругать не будет. Скорее — наоборот. Даже, если несколько притащу — лишние не будут. А за пистолет или автомат он меня точно выпорет, если узнает.

— Так ведь там и без оружия много чего интересного можно найти, если по карманам пошарить. — Генка перешёл на шаг, чтобы отдышаться. — В кошельках у них, правда, деньги немецкие… интересно, можно будет потом их обменять на наши?