Китайские мемуары. 1921—1927 - [43]

Союзная лига реорганизуется в гоминьдан (Национальная партия), который под руководством Сунь Ятсена поднимает восстание против Юань Шикая в 1913 и 1914 гг. Оба восстания закончились поражением революционных сил, и Сунь Ятсену снова пришлось бежать в Японию, откуда он вернулся в Китай уже во время первой мировой войны — в 1916 г.

Версальский мир, захват Японией германских колоний в Китае, движение «4 мая», подъем национально-освободительного движения в стране — такова обстановка, которая привела к образованию правительства Сунь Ятсена в Кантоне в 1921 г. Победа была достигнута на зыбкой основе — путем сговора с милитаристом Чэнь Цзюнмином.

Такова в самых кратких чертах биография Сунь Ятсена. Она включает в себя целый ряд неудачных восстаний. Неудачи были следствием прежде всего незрелости экономических и социальных отношений, слабости китайской буржуазии, которая в условиях господства иностранного империализма оказалась не в состоянии привести революцию к победе.

В то время, когда я приехал в Кантон, правительство Сунь Ятсена переживало новый кризис, причиной которого был конфликт с Чэнь Цзюнмином. Только за несколько дней до моего приезда оставшимся верными Сунь Ятсену войскам удалось занять Кантон и вытеснить оттуда «союзника». Однако это было не разрешением, а углублением кризиса, поскольку войска Чэнь Цзюнмина находились неподалеку.

В самом городе царило уже спокойствие, набережная была полна народа, магазины и лавки открыты, и не верилось, что только несколько дней назад здесь шли военные действия.

На севере Китая в это время уже начались военные действия между У Пэйфу и Чжан Цзолинем. Первого поддерживали Англия и США, второго — Япония. Война между этими двумя милитаристами была отражением борьбы между империалистическими державами за господство в Китае. Было очевидным, что Вашингтонская конференция не смягчила, а обострила противоречия между державами. Япония стояла на позициях «сфер влияния» и была против политики «открытых дверей». «Сфер влияния» придерживалась и Англия, однако теперь экспансия японского империализма угрожала интересам и Англии. В создавшейся обстановке США решили поддержать Англию и тем самым У Пэйфу.

Поскольку Сунь Ятсен допускал в своей борьбе союзы с милитаристами, то наиболее понятным было бы его соглашение с «либеральным» У Пэйфу против Чжан Цзолиня. Однако Сунь Ятсен поступил наоборот. Он хотел воспользоваться войной между северными милитаристами, чтобы нанести удар своему главному противнику, державшему в руках Центральный Китай,— У Пэйфу. Для этой цели и было заключено военное соглашение между Сунь Ятсеном и Чжан Цзолинем.

Союз Суня с реакционнейшим милитаристом Чжан Цзолинем был непонятен для многих, даже для некоторых его друзей. Нечего говорить о его врагах, которые использовали этот союз в своей агитации против Сунь Ятсена.

В такой обстановке начавшейся войны между милитаристами на севере и конфликта между Сунь Ятсеном и Чэнь Цзюнмином в Гуандуне мне предстояло впервые встретиться с Сунь Ятсеном. Это было 27 апреля 1922 г.

К назначенному часу я подъехал вместе с Чжан Тайлэем и Цюй Цюбо к дворцу, где жил в то время Сунь Ятсен и где находилось правительство. Автомобиль остановился у типично китайских крылатых ворот, которые являлись единственным проходом за высокую стену, окаймлявшую дворец с прилегающими к нему зданиями.

Пока комендант созванивался с кем-то, пока выписывали пропуск, я внимательно осмотрел первый дворик, в котором находились комендатура и, вероятно, не менее батальона солдат.

Первое, что бросалось в глаза,— это многочисленные костры, на которых варилась пища. У костров — группки солдат. Чуть поодаль от костров — винтовки, сложенные в козлы. Это походило на бивак в только что занятой местности.

Все время шла какая-то суетня и беготня. Туда и и сюда бегали офицеры, отдавались какие-то приказания, сменялись караулы. В тени на земле спали солдаты. Чувствовалась всеобщая нервозность и напряженность обстановки.

Пропуск готов. К нам прикомандирован офицер, чтобы провести во дворец, расположенный на высоком холме. Проходим целый ряд внутренних ворот и пустынных двориков и наконец останавливаемся у лестницы. Здесь военная охрана без винтовок, но с маузерами.

Ведущая на гору лестница наглухо со всех сторон взята в деревянный короб и внутри напоминает сумрачный туннель. На площадках всюду посты. Жарко. Подниматься приходится долго. Обливаемся потом. Но наконец выбираемся на «свет божий» — небольшую площадку, обсаженную деревьями. Снова военный пост. Мы входим во дворец. Меня провели в комнату, где должна была состояться встреча с Сунь Ят-сеном. В комнате — столик и четыре стула. Каменный пол устлан обыкновенной тростниковой циновкой, на стенах несколько фотографий, в углах столики с серебряными вазочками для цветов.

Через несколько минут вошел Сунь Ятсен. Среднего роста, серого цвета наглухо закрытый френч со стоячим воротником на запонках, лакированные китайские туфли. Ему было тогда 55 лет. В его лице и жестах выражение невозмутимого спокойствия, медлительность движений создавала впечатление некоторой флегматичности. Это спокойствие и хладнокровие еще сильнее бросались в глаза после первых впечатлений у входа во дворец. Там — горячка, суета, здесь — медлительность и размеренность движений.