Китайские мемуары. 1921—1927 - [45]
Под «народным благоденствием» Сунь Ятсен подразумевал прежде всего осуществление «пропорционального» налога на землю. В центре этой части программы лежал аграрный вопрос. Частичный выкуп земли, распределение ее между бедными крестьянами, пропорциональный цене земли налог на землю — вот сущность аграрной программы, изложенной в «Трех принципах». Характерно, что частная собственность на землю при этом не отменяется, государство лишь должно установить пропорциональный налог, который тормозил бы процесс образования крупной земельной собственности.
Об аграрной программе Сунь Ятсена В. И. Ленин еще в 1912 г. писал: «Теория эта, если рассматривать ее с точки зрения доктрины, есть теория мелкобуржуазного „социалиста“-реакционера. Ибо совершенно реакционна мечта о том, что в Китае можно „предуп-редить“ капитализм, что в Китае, вследствие его отсталости, легче „социальная революция>44 и т. п.». Далее В. И. Ленин продолжает: «Спрашивается, защищает ли Сунь Ят-сен на основании своей реакционной экономической теории действительно реакционную аграрную программу?
В том-то и дело, что нет. В том-то и состоит диалектика общественных отношений Китая, что китайские демократы, искренне сочувствуя социализму в Европе, переделали его в реакционную теорию и на основании этой реакционной теории о „предупреждении" капитализма проводят чисто капиталистическую, максимально-капиталистическую аграрную программу!»>1. В. И. Ленин указывал на сходство аграрной программы Сунь Ятсена с программой русских народников. Аграрная программа Сунь Ятсена являлась реакционной, поскольку ставила своей целью предотвратить развитие капитализма, между тем как на деле такая аграрная реформа ускорила бы его развитие. В условиях тогдашнего Китая это было бы все же буржуазно-демократическим преобразованием.
Сунь Ятсен стремился тогда опереться в деревне не на бедноту, не на кулацкие, капиталистические элементы, а на китайского середняка, на мелкое парцеллярное крестьянство. Крестьянские интересы отразились на этой программе главным образом в части упорядочения налоговой системы. Если бы Сунь Ятсен в пределах только гуандунской провинции, которую он занимал, немедленно и последовательно провел эту налоговую реформу, он привлек бы на свою сторону миллионы крестьян, с помощью которых мог бы победоносно продолжать борьбу. Но он этого не делал.
Когда я спрашивал Сунь Ятсена, почему он не проводит в жизнь свою аграрную программу, он отвечал, что сейчас перед ним стоят военные задачи. Он должен освободить от милитаристов весь Китай, и только тогда можно будет провести в жизнь аграрную программу. Это было основной ошибкой всей его предыдущей борьбы. Опираясь на крестьянство, Сунь Ятсен не потерпел бы тех неудач и не понес бы тех поражений, которыми так часто сопровождалась его борьба.
Сунь Ятсен не понимал, чьи классовые интересы отражаются в его собственной программе, он не знал поэтому, на кого именно опереться в борьбе и как привлекать массы на свою сторону. Он думал, что сами по себе его идеи и его имя заставят врагов сложить оружие. Сунь Ятсен считал возможным предотвратить развитие капитализма в Китае и тем самым избежать классовой борьбы. Он понимал ее происхождение, понимал, что ее порождает капитализм. В этом, как говорил он, все зло Европы и Америки. Там «непропорционально распределяются продукты», там массы нищи, а в руках капиталистов находится все богатство страны.
«Дело в том,— говорил Сунь Ятсен,— что в Европе и Америке все несчастья происходят от чрезвычайно неправильного распределения продуктов. В Китае же нет крупных капиталистов». Отсюда он делал вывод, что в Китае не может быть классовой борьбы. Но опасность, по его мнению, заключалась в том, что крупные капиталисты могли появиться. С этим нужно бороться. Не нужно допускать частной собственности на крупные промышленные предприятия, железные дороги, шахты, копи. Это вызовет «непропорциональное распределение продуктов», и в Китае повторится то, что происходит в Европе и Америке.
«Непропорциональность в распределении продуктов в Европе и Америке — для нас худший пример. Поэтому я агитирую за народное благоденствие, за социализацию земли и капитала».
Таково, коротко говоря, было в то время учение Сунь Ятсена о народном благоденствии. В основе его лежала идеализация древней китайской общины. Он сам говорил, что «старокитайская земельная система отчасти соответствует пропорциональности распределения земли».
Учение о национализации капитала сводилось к недопущению развития крупного частного производства, разоряющего китайское ремесло, мелкую торговлю, крестьянство. Вместе с тем Сунь Ятсен, хорошо знавший Англию и США, понимал превосходство современной техники над отсталой средневековой китайской, превосходство крупной машинной индустрии над ручным трудом. Он считал необходимым перенесение передовой современной техники в Китай и разработал грандиозный план экономического развития Китая, но не на основе частной собственности, а на основе национализации капитала, на основе государственной собственности на железные дороги, портовые сооружения и т. д. По существу, это была программа государственного капитализма.
Вместе с Джанис Вы пройдёте от четырёхдолларовых выступлений в кафешках до пятидесяти тысяч за вечер и миллионных сборов с продаж пластинок. Вместе с Джанис Вы скурите тонны травы, проглотите кубометры спидов и истратите на себя невообразимое количество кислоты и смака, выпьете цистерны Южного Комфорта, текилы и русской водки. Вместе с Джанис Вы сблизитесь со многими звёздами от Кантри Джо и Криса Кристоферсона до безвестных, снятых ею прямо с улицы хорошеньких блондинчиков. Вместе с Джанис узнаете, что значит любить женщин и выдерживать их обожание и привязанность.
За две недели до тридцатилетия Марк Болан погиб в трагической катастрофе. Машина, пассажиром которой был рок–идол, ехала рано утром по одной из узких дорог Южного Лондона, и когда на её пути оказался горбатый железнодорожный мост, она потеряла управление и врезалась в дерево. Он скончался мгновенно. В тот же день национальные газеты поместили новость об этой роковой катастрофе на первых страницах. Мир поп музыки был ошеломлён. Сотни поклонников оплакивали смерть своего идола, едва не превратив его похороны в балаган, и по сей день к месту катастрофы совершаются постоянные паломничества с целью повесить на это дерево наивные, но нежные и искренние послания. Хотя утверждение, что гибель Марка Болана следовала образцам многих его предшественников спорно, тем не менее, обозревателя эфемерного мира рок–н–ролла со всеми его эксцессами и крайностями можно простить за тот вывод, что предпосылкой к звёздности является готовность претендента умереть насильственной смертью до своего тридцатилетия, находясь на вершине своей карьеры.
Часто слышишь, «Если ты помнишь шестидесятые, тебя там не было». И это отчасти правда, так как никогда не было выпито, не скурено книг и не использовано всевозможных ингредиентов больше, чем тогда. Но единственной слабостью Таппи Райта были женщины. Отсюда и ясность его воспоминаний определённо самого невероятного периода во всемирной истории, ядро, которого в британской культуре, думаю, составляло всего каких–нибудь пять сотен человек, и Таппи Райт был в эпицентре этого кратковременного вихря, который изменил мир. Эту книгу будешь читать и перечитывать, часто возвращаясь к уже прочитанному.
Первая часть книги Л.Млечина «Алиби для великой певицы» (из серии книг «Супершпионки XX века») посвящена загадочной судьбе знаменитой русской певицы Надежды Плевицкой. Будучи женой одного из руководителей белогвардейской эмиграции, она успешно работала на советскую разведку.Любовь и шпионаж — главная тема второй части книги. Она повествует о трагической судьбе немецкой женщины, которая ради любимого человека пошла на предательство, была осуждена и до сих пор находится в заключении в ФРГ.
Театральный путь Алексея Владимировича Бородина начинался с роли Ивана-царевича в школьном спектакле в Шанхае. И куда только не заносила его Мельпомена: от Кирова до Рейкьявика! Но главное – РАМТ. Бородин руководит им тридцать семь лет. За это время поменялись общественный строй, герб, флаг, название страны, площади и самого театра. А Российский академический молодежный остается собой, неизменна любовь к нему зрителей всех возрастов, и это личная заслуга автора книги. Жанры под ее обложкой сосуществуют свободно – как под крышей РАМТа.
Перед вами необычайно смешные мемуары Дженни Лоусон, автора бестселлера «Безумно счастливые», которую называют одной из самых остроумных писательниц нашего поколения. В этой книге она признается в темных, неловких моментах своей жизни, с неприличной открытостью и юмором переживая их вновь, и показывает, что именно они заложили основы ее характера и сделали неповторимой. Писательское творчество Дженни Лоусон заставило миллионы людей по всему миру смеяться до слез и принесло писательнице немыслимое количество наград.