Китайские мемуары. 1921—1927 - [38]

Время было бурное. Недавно закончилась историческая гонконгская забастовка¹. Рабочие одержали победу. Забастовка была направлена против английского империализма и поддержана кантонской буржуазией, которая оказывала материальную помощь бастующим рабочим. Поддерживали рабочих гоминьдан и правительство Сунь Ятсена.

Понятно, что такая позиция вызвала ответные симпатии рабочих к гоминьдану и правительству Сунь Ятсена. Эти симпатии скоро проявились. Тяжелое финансовое положение правительства заставило его решиться на выпуск бумажных денег. До этого право выпуска бумажных денег принадлежало только частным банкам.

Деньги в Китае были разные. При получении сдачи прежде всего обращали внимание на то, каким банком и в каком городе они были выпущены. В больших городах деньги японских и некоторых китайских банков принимались неохотно.

Кантонская буржуазия объявила бойкот бумажным деньгам кантонского правительства, платя по 70 центов за правительственный бумажный юань. Бойкот буржуазией этих денег обострил ее отношения с рабочими, требовавшими приема денег, которые они получили от правительства.

Началась борьба, принявшая ожесточенный характер. Дело доходило до побоищ и разгрома лавок. Борьба закончилась победой рабочих, и бумажные деньги теперь принимались по номиналу. Наступило успокоение, но на короткое время. Буржуазия решила подорвать правительственные бумажные деньги другим способом. Медленно, сперва незаметно, стали расти цены. Через несколько недель продукты уже значительно подорожали. Рост цен означал фактическое понижение заработной платы, что вызвало недовольство рабочих. То здесь, то там вспыхивали отдельные забастовки. Наконец забастовочное движение приняло массовый характер, и так как хозяева предприятий, на

¹Речь идет о забастовке гонконгских моряков (12 января — 8 марта 1922 г.), положившей начало подъему рабочего движения во всей стране.

которых происходили стачки, часто были членами гоминьдана, то противники Сунь Ятсена попытались направить стачечное движение против правительства. Гражданский мир на юге был нарушен. Симпатии рабочих к гоминьдану остыли. В такой обстановке проходили в Кантоне празднование 1 Мая и I Всекитайский съезд рабочих союзов.

В день 1 Мая колонны демонстрантов проходили по набережной, самой широкой улице Кантона. На всех лодках и ботах красовались красные флажки с революционными лозунгами.

Шли колонны рабочих. Сотни и сотни знамен. На каждом написано название рабочего союза. Впереди на длинных палках несли тяжелый барабан. В середине, шагая между палками, что есть мочи отбивал такт барабанщик. Пищали свирели, гремели литавры, звенели гонги. Рвались у ног пороховые хлопушки. Демонстранты несли искусно сделанные львиные головы, которые то раскрывали, то закрывали огромные глаза и пасть под хохот людей и треск пороховых хлопушек. Извивались фантастические длиннющие драконы.

В руках у каждого демонстранта красный бумажный флажок с лозунгами: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», «Да здравствует 8-часовой рабочий день!», «Да здравствует Первое мая!»

Мы поднялись на крышу одного из самых высоких домов, чтобы взглянуть на общий вид демонстрации. Поразительное зрелище. Все улицы были запружены рабочими, алели тысячи знамен и ручных флажков. Демонстрация была похожа на красную лавину. Вот идет колонна союза моряков. Впереди плавно покачивается хорошо и красиво сделанный большой пароход, двигающийся при помощи нескольких автомобилей, скрытых внутри судна, разукрашенного знаменами и флажками.

Со всех концов города тянулись со своими оркестрами учащиеся начальных и средних школ. Стройно проходит организация Социалистического союза молодежи. На ее знаменах начертано: «Да здравствует Коммунистический Интернационал!», «Да здравствует Коммунистический интернационал молодежи!», «Да здравствует Советская Россия!»

Мы покидаем крышу и отправляемся в парк — ме

сто сбора демонстрантов. Там члены Социалистического союза молодежи раздавали специальные воззвания и листовки и тут же продавали коммунистическую литературу. По портретам вижу: эта брошюра о Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, та — о Карле Либкнехте и Розе Люксембург.

Прогуливаюсь в компании коммунистов по аллеям парка. Чувствую на себе внимательные взгляды людей, которые следят за каждым моим движением. Они удивлены присутствием на митинге иностранца. Им объясняют, кто я, и отношение сразу же меняется: мы обмениваемся дружескими рукопожатиями.

Начался митинг. Пламенные речи. Выступали представители коммунистической партии и Социалистического союза молодежи, руководители рабочих союзов. Я никогда не забуду одного эпизода этого первомайского митинга. С речью выступил рабочий, приехавший сюда из Северного Китая на Всекитайский съезд рабочих союзов.

— Клянемся, что как один будем бороться с буржуазией за интересы рабочего класса...— При этих словах он кладет свой указательный палец в рот, начинает кусать его. Проходят тяжелые секунды. Ему трудно прокусить свой собственный палец, по лицу пробегает выражение сильной боли. Оратор хватает кусок белой материи и кровью выводит иероглифы: «Клянемся, что будем бороться».