Китайские мемуары. 1921—1927 - [40]
Прения по этому вопросу затянулись на несколько дней. Чэнь Дусю колебался, но после долгих обсуждений признал необходимость единого фронта. Большинство участников совещания склонялось (со многими оговорками) к тактике единого фронта, но определенной резолюции не было принято, совещание решило продолжить дискуссию.
Несмотря на серьезные разногласия между участниками, кантонское совещание оставило большой след в истории Коммунистической партии Китая. Наступил перелом в ее политике по отношению к гоминьдану. Спустя примерно полтора месяца после этого совещания, 15 июня 1922 г., Центральное бюро КПК выступило с заявлением о политической обстановке в стране, в котором говорилось о готовности партии сотрудничать со всеми демократическими группировками. Это заявление было одобрено на II съезде Коммунистической партии Китая, который состоялся 16—23 июля 1922 г. Однако и в то время партия была еще против вхождения в гоминьдан.
Отсутствие твердой политической линии внутри партии, открытая борьба кантонской организации против Сунь Ятсена отрицательным образом отразились на Всекитайском съезде рабочих союзов. В свою очередь правительство Сунь Ятсена под воздействием кантонской буржуазии обострило отношения с рабочими союзами. Оно стало на путь регламентации рабочего движения. Сунь Ятсен издал закон, согласно которому рабочие союзы должны были испрашивать разрешение правительства на созыв съездов. Более того, оно присвоило себе право отводить неугодные ему кандидатуры в руководящих органах союзов и назначать туда своих ставленников, даже не членов рабочих организаций.
Это подлило масла в огонь. Единый фронт рабочих, буржуазии, гоминьдана и правительства Сунь Ятсена, сложившийся во время гонконгской забастовки, дал трещину. Более того, отношения между рабочими и правительством вылились в форму конфликта на открытии Всекитайского съезда рабочих союзов.
Началось, конечно, с выборов президиума. На съезде гоминьдан был представлен людьми, которые в большинстве своем были назначены в соответствии с новым законом. Они потребовали избрания в президиум съезда главным образом своих представителей. Это вызвало возмущение делегатов. Рабочие резко критиковали как правительство, так и гоминьдан. В результате требования гоминьдановской группы были отвергнуты абсолютным большинством голосов. В президиум были избраны в основном коммунисты и комсомольцы. Председателем съезда избрали Чжан Готао. Гоминьдановцы демонстративно покинули съезд и больше на нем не показывались. Все это произошло на другой день после торжественного открытия съезда, которое ознаменовалось первомайской демонстрацией.
На съезд собрались представители рабочих союзов со всех концов Китая, но большинство делегатов были южанами, так как приезд из других областей был затруднен недостатком средств и преследованиями полиции. В повестке дня съезда были такие вопросы, как объединение всех рабочих союзов, борьба за улучшение положения рабочих. Особым пунктом повестки дня было рассмотрение тех или иных предложений делегатов.
Съезд рабочих союзов продолжал свою работу. Руководство гуаидунской организации КПК проводило линию на поддержку Чэнь Цзюнмина. Председатель съезда Чжан Готао, вступив в конфликт с кантонцами по вопросу о Чэнь Цзюнмине, саботировал, однако, создание единого фронта. Он самоустранился от руководства съездом, перестав фактически председательствовать на нем.
— Все равно я ничего не могу с ними поделать,— говорил он мне —Мое северное китайское наречие южане не понимают, а переводы моих речей искажают. Делегаты-северяне меня поддерживают, но они в меньшинстве.
В результате всего этого в политическом отношении съезд проходил без руля и без ветрил. Кантонцы же проводили свою политику поддержки Чэнь Цзюн-мина, и это им удавалось из-за отсутствия твердой политической линии в руководстве коммунистической партии.
Спустя некоторое время после Съезда рабочих союзов кантонская организация партии под руководством Чэнь Гунбо развернула широкую кампанию против Сунь Ятсена. В Центральное бюро компартии в Шанхае поступило предложение об исключении из партии руководителей кантонской организации. Однако ЦБ не решалось пойти на такой шаг. Лишь после того как Чэнь Цзюнмину удалось занять Кантон и изгнать правительство Сунь Ятсена, когда Чэнь Гунбо открыто выступил вместе с Чэнь Цзюнмином и даже хвастался этим, ЦБ постановило исключить его из партии>11>. Позже была распущена и вся кантонская организация коммунистической партии.
Съезд рабочих союзов происходил на противоположном от центра города берегу реки Чжуцзян, в кантонском «Замоскворечье». Мостов через реку не было. Мы сели в лодку и переехали на другой берег. Свернули в шумную, торговую улочку. Наконец выбрались к еще не достроенному четырехэтажному зданию. Там проходили заседания съезда. Зал на втором этаже был украшен знаменами и множеством лозунгов.
Шло обсуждение вопроса о борьбе за улучшение положения рабочих. Выступал делегат из Ханькоу — рикша. Крепкий, широкоплечий, здоровый парень. Он делал доклад о борьбе ханькоуских рикш.
— Коляска принадлежит не рикше, а хозяину. За пользование коляской рикша обязан ежедневно платить хозяину по пятьдесят-семьдесят центов в день. Если он их не заработает, все равно он должен платить. Десять тысяч ханькоуских рикш объявили забастовку, требуя улучшения условий аренды коляски.
За две недели до тридцатилетия Марк Болан погиб в трагической катастрофе. Машина, пассажиром которой был рок–идол, ехала рано утром по одной из узких дорог Южного Лондона, и когда на её пути оказался горбатый железнодорожный мост, она потеряла управление и врезалась в дерево. Он скончался мгновенно. В тот же день национальные газеты поместили новость об этой роковой катастрофе на первых страницах. Мир поп музыки был ошеломлён. Сотни поклонников оплакивали смерть своего идола, едва не превратив его похороны в балаган, и по сей день к месту катастрофы совершаются постоянные паломничества с целью повесить на это дерево наивные, но нежные и искренние послания. Хотя утверждение, что гибель Марка Болана следовала образцам многих его предшественников спорно, тем не менее, обозревателя эфемерного мира рок–н–ролла со всеми его эксцессами и крайностями можно простить за тот вывод, что предпосылкой к звёздности является готовность претендента умереть насильственной смертью до своего тридцатилетия, находясь на вершине своей карьеры.
Часто слышишь, «Если ты помнишь шестидесятые, тебя там не было». И это отчасти правда, так как никогда не было выпито, не скурено книг и не использовано всевозможных ингредиентов больше, чем тогда. Но единственной слабостью Таппи Райта были женщины. Отсюда и ясность его воспоминаний определённо самого невероятного периода во всемирной истории, ядро, которого в британской культуре, думаю, составляло всего каких–нибудь пять сотен человек, и Таппи Райт был в эпицентре этого кратковременного вихря, который изменил мир. Эту книгу будешь читать и перечитывать, часто возвращаясь к уже прочитанному.
Редкая музыкальная одаренность, неистовая манера исполнения, когда у него от бешеных ударов по клавишам крошатся ногти и кровоточат пальцы, а публика в ответ пытается перекричать звенящий голос и оглашает концертные залы ревом, воплями, вздохами и яростными аплодисментами, — сделали Элтона Джона идолом современной поп-культуры, любимцем звезд политики и бизнеса и даже другом королевской семьи. Элизабет Розенталь, американская писательница и журналистка, преданная поклонница таланта Элтона Джона, кропотливо и скрупулезно описала историю творческой карьеры и перипетий его судьбы, вложив в эту биографию всю свою любовь к Элтону как неординарному человеку и неподражаемому музыканту.
Первая часть книги Л.Млечина «Алиби для великой певицы» (из серии книг «Супершпионки XX века») посвящена загадочной судьбе знаменитой русской певицы Надежды Плевицкой. Будучи женой одного из руководителей белогвардейской эмиграции, она успешно работала на советскую разведку.Любовь и шпионаж — главная тема второй части книги. Она повествует о трагической судьбе немецкой женщины, которая ради любимого человека пошла на предательство, была осуждена и до сих пор находится в заключении в ФРГ.
Театральный путь Алексея Владимировича Бородина начинался с роли Ивана-царевича в школьном спектакле в Шанхае. И куда только не заносила его Мельпомена: от Кирова до Рейкьявика! Но главное – РАМТ. Бородин руководит им тридцать семь лет. За это время поменялись общественный строй, герб, флаг, название страны, площади и самого театра. А Российский академический молодежный остается собой, неизменна любовь к нему зрителей всех возрастов, и это личная заслуга автора книги. Жанры под ее обложкой сосуществуют свободно – как под крышей РАМТа.
Перед вами необычайно смешные мемуары Дженни Лоусон, автора бестселлера «Безумно счастливые», которую называют одной из самых остроумных писательниц нашего поколения. В этой книге она признается в темных, неловких моментах своей жизни, с неприличной открытостью и юмором переживая их вновь, и показывает, что именно они заложили основы ее характера и сделали неповторимой. Писательское творчество Дженни Лоусон заставило миллионы людей по всему миру смеяться до слез и принесло писательнице немыслимое количество наград.