Кинто - [16]

Все было поставлено на стол, но ни в одном доме так еще не бывало, чтобы не забыли чего-то.

Бабушка пошла на балкон за луком. Пока ходила, третье место за столом занял Кинто.

Прыгнул на табуретку. Прилежно окружив себя хвостом, посмотрел на одну, на другую — понял: гнать не собираются, чуть ближе к столу пододвинулся и замер. Обе прячут улыбки. У бабушки, когда она видит кота, глаза начинают ласково тлеть.

— Постарайся сделать вид, что мы его не замечаем. Я его только что кормила — посмотрим, что он будет делать.

— Хорошо, — ответила Ламара шепотом.

Кот рассеянно глядел в окно. Еда на столе никак его не привлекала. Но когда Ламара набрала на вилку джонджоли и поднесла к своей тарелке, точеные ноздри кота завибрировали. Ламара заметила и приблизила к нему вилку. Влажные гроздья покачивались. Кот не спускал с них глаз и не то чтобы мяукал, а как-то нервно потявкивал; правая лапа взвилась, кот подцепил свисавшую гирляндку, та оборвалась и упала на клеенку.

В первую минуту казалось, он играет. Чем не игрушка — болтаются нити с цветочками на концах. Кинто убрал лапу. Теперь он смотрел на то, что лежало на клеенке. Принюхивался, переминался с лапы на лапу, наконец склонил голову набок, точно собирался приложить ухо к столу, и тут произошло невероятное: жестом, безупречно деликатным, он занес над столом правую, как лилия белую лапу, и легонько дотронулся до джонджоли. Потом лапа ушла на место, и то же самое проделала левая лапа — притронулась и назад.

Что означали эти пробы, эти игривые наклоны головы?!

И снова лапа ушла на место, а кот устремил рассеянный взгляд вдаль.

Скоро стало ясно, что во время этой стратегической паузы он репетировал решительное действие.

В пятый раз заносит он лапу, выпускает когти, поддевает ими деликатес и волоком тянет по клеенке к краю стола. И тут, движеньем молниеносным и плавным, выворачивает лапу подушечками вверх и так, из горсти, ест джонджоли, чавкая и жмурясь.

Когда Кинто открыл глаза, они были пьяные и влажные от блаженства. Убрав свою вилку в пушистый футляр, он наскоро его облизал и уставился на Ламару. Теперь взгляд его был трезвым и отрешенным. Она это поняла по-своему и положила на клеенку изрядную порцию джонджоли. Кот вежливо понюхал, встал и ушел, дав людям понять, что деликатесами не объедаются — их смакуют.

Ламара смеялась так, что брызнули слезы. В последнее время это случалось с нею часто — веселье кончалось желанием плакать…

XIV

На город обрушилось лето.

Дома обжигали, оттесняя людей к краям тротуаров. Асфальт размяк и стал уступчив под ногой, как ковер. Желтое небо стлалось над железными крышами рыхлым облаком пыли. Пыли не было только в воде. По улицам она вилась непрерывным потоком, цепляясь за колеса, копыта, за ноги…

Повторять, что в мире все относительно, уже неприлично, а придется. Местные жители жару переносят куда хуже, чем приезжие, и говорят о ней как о бедствии:

— Какой жара!..

В другом произношении, увы, не услышите. Грузинский язык не имеет категории рода, а местные жители в острых ситуациях автоматически переходят на русский. С холодом, между прочим, происходит то же самое:

— Какая холод!..

Боязнь холода еще поразительнее, особенно весною. Уже солнце не слезает с неба, уже глициния в цвету, а дамы не снимают шуб. До первого мая не расстаются с ними ни за что!

С возвращением Ламариной мамы начались приготовления к выезду в деревню. Нормальная жизнь в доме на время прекратилась. Почему? Понять нельзя, но объяснить можно: подарки старикам, подарки малышам и… себе тоже кое-что «достать» нужно.

Эту суету прекратила весть: с Дальнего Востока едет двоюродный брат отца Абесалом.

Вспыхнули приготовления совсем другого свойства. Для того чтобы обеспечить дядюшке надлежащий прием, необходимо было обновить некоторые связи, и в доме под горою чаще зазвучало пение по вечерам.

Именно такой неподходящий момент выбрал Кинто, чтобы устроить очередной переполох. Очень пунктуальный в еде, взял и не явился на ужин.

Осмотрели все его любимые спальни — нету!.. Слава богу, вырос и уже не надо отодвигать от стен мебель, чтобы заглянуть в каждую дыру… Одна и та же мысль занимала всех — как ушел и куда?!

Благодатный дом этот стоит на возвышенности, и в самые удушливые дни в нем гуляет сквознячок. Держать двери открытыми нет нужды.

Куда же мог деться Кинто?

Под вечер, когда семейство отдыхало от жары в гостиной, кот был, он сидел на подоконнике очень спокойный, даже насмешил их внезапным и бурным каким-то умываньем. Бабушка обратила внимание, что Кинто взял в привычку коротать вместе со всеми эти мирные часы перед ужином. Не играет, не спит, а сидит где-нибудь в сторонке и слушает.

Напомним — оба окна гостиной выходят во двор, где царствует старая липа. Кинто сидел на одном из подоконников. Было тихо и душно. Пролетела птица довольно близко. Кот проводил ее взглядом, и словно в голову ему что-то стукнуло — как примется себя лизать!

Датико фыркнул:

— Хотел бы я знать, с чего он умывается с таким аппетитом?

Хотя нас никто об этом не просит, дадим краткую справку. Чрезвычайно близок был к истине Датико. Когда хищник из породы кошачьих оглаживает себя с головы до кончика хвоста подробно, тщательно, так сказать, самозабвенно — это признак великолепнейшего настроения. Видимо, кот мысленно птицу поймал, отчего же не ублажить себя после удачной охоты?!