Киномелодрама. Фильм ужасов - [78]
Всякий успех коммерческое кино старается закрепить и развить. После «Что случилось с Беби Джейн» Бетт Дэвис пришлось сыграть в серии подобных фильмов: «Что случилось с кузиной Шарлоттой», «Смирительная рубашка», «Няня», «Помни о годовщине свадьбы» и т. д.
Если horror о маньяках составлял до недавнего времени значительный процент, то сегодня его потеснили два других вида — картины о сатане, дьяволе и фильмы катастроф. И те и другие происходят в наши дни, события их погружены в реальные обстоятельства, окружены реалистическими деталями.
Чем сильнее ужас перед жизнью, тем настоятельней потребность в «покровителе», «защитнике». Принимая бога (пророка, вождя), люди принимают и его концепцию добра и зла. Антитезой бога всегда был сатана, и все, что было противно богу, расценивалось как проявление дьявольской воли, как победа зла над добром. Сам человек становился полем борьбы этих двух начал, жертвой столкновения двух мистических сил.
Казалось бы, в наш рационалистический век, в век технической революции не осталось места для мистицизма, религиозного фанатизма. Существование слепой веры в потустороннее еще можно объяснить у народов, только недавно приобщившихся к цивилизации, сохранивших первобытный страх перед могуществом непостижимого. Но это не так. В последней четверти XX века средоточием мракобесия стала самая технически передовая в капиталистическом мире страна — Соединенные Штаты Америки. Нигде не появилось такого количества сект, «пророков», религиозных обществ, нигде такого развития не получили оккультизм, магия и демонология. Философы, социологи, политики немало занимаются изучением этих процессов, пока не находя им точного объяснения. Одни считают корнем зла негров, привнесших в «белую цивилизацию» свои верования, тотемные ритуалы, а главное, мировосприятие. Другие находят чисто психологические объяснения: усталость от ригоризма, монотонности американского образа жизни, вызвавшие потребность в «переключении». Третьи пытаются анализировать комплекс причин, породивших «войны отцов и детей», «черных и белых», экономические и политические кризисы, глубокое неверие в завтрашний день, ощущение шаткости почвы под ногами. Несмотря на трезвость и рационализм, американское общество всегда было склонно к массовым психозам, панике, истерии, что особенно ярко проявилось в последнее время. Душа и ум обывателя, мало закаленные, не подготовленные к серьезным испытаниям, легко впадают в депрессивные состояния. Комбинация экономических, социально-психологических, политических обстоятельств и породила те «странные» процессы в американской культуре, о которых идет речь. Наиболее четко и ярко проявилось это в кинематографе массовой культуры. Остановимся на двух самых характерных фильмах ужаса, отразивших социальную психологию сегодняшней капиталистической Америки.
Картина Романа Полянского «Ребенок Роз-Мари» появилась в 1968 году в период войны во Вьетнаме, террористических актов внутри страны, усиления движения хиппи, взрывов протеста и т. д. Впрямую об этом в фильме ничего не сказано, наоборот, он начисто лишен внешних социальных примет времени.
В одном из доходных домов Нью-Йорка поселилась пара молодоженов, веселых, беспечных, влюбленных. Жизнь их похожа на идиллию. Роз-Мари ожидает ребенка. И тут начинаются странности. Поначалу зритель склонен объяснить их беременностью молодой женщины, причудами ее состояния. В этом же доме живет милая пожилая чета, оказывающаяся впоследствии членами грозной таинственной секты поклонников дьявола. Участниками секты являются врач, лечащий Роз-Мари, и даже ее муж. Авторы фильма настаивают на психической нормальности своей героини, они чередуют эпизоды мистического кошмара с вполне реальными сценами. Роз-Мари самоотверженно борется за будущего ребенка, она противостоит секте, но перед ее могуществом она бессильна — в колыбели новорожденного оказывается… сатана. Присутствующие при родах члены секты торжествуют, справляя бесовский шабаш, а Роз-Мари, подчиняясь инстинкту, берет на руки свое «дитя».
Сквозь фантасмагоричность картины просвечивал ужас человека перед будущим, страх за будущее детей, беспомощность перед необъяснимыми силами, волей которых человек становится их послушным орудием.
Тема дьявольского наваждения достигла крещендо в нашумевшем (самом кассовом) фильме Уильяма Фридкина «Изгоняющий дьявола» («Экзорцист»). Фильм-сенсация, фильм-скандал, фильм-феномен. Со всеми этими определениями можно согласиться.
«Изгоняющий дьявола» (1974) — фильм о девочке, одержимой дьяволом. В Вашингтоне спокойно и довольно весело живет разведенная с мужем киноактриса со своей четырнадцатилетней дочерью Риган, девочкой милой, здоровой, хорошенькой. По ночам с Риган стали происходить странные вещи. Она кричала не своим голосом, хрипела, металась во сне, а однажды, когда у матери были гости, она спустилась к ним, выкрикивая площадные ругательства, сопровождаемые непристойными жестами. Тут же, в салоне, она испражнилась. В этой разъяренной маленькой фурии нельзя уже было узнать прелестную девочку. Приступы необъяснимого заболевания становились все чаще и страшнее. Врачи только разводили руками, не помог и священник-психоаналитик. Когда он приближался к больной, она, извиваясь, исторгая ему в лицо рвоту, кричала: «Я сатана, сатана!» Ребенок окончательно превратился в монстра, ее лицо чудовищно изменилось, тело приобрело необыкновенную силу, она научилась изуверски уничтожать людей. Кровать, на которой она лежала, вся испачканная испражнениями и рвотой, во время приступов начинала сама подскакивать и метаться.
Кто такие интеллектуалы эпохи Просвещения? Какую роль они сыграли в создании концепции широко распространенной в современном мире, включая Россию, либеральной модели демократии? Какое участие принимали в политической борьбе партий тори и вигов? Почему в своих трудах они обличали коррупцию высокопоставленных чиновников и парламентариев, их некомпетентность и злоупотребление служебным положением, несовершенство избирательной системы? Какие реформы предлагали для оздоровления британского общества? Обо всем этом читатель узнает из серии очерков, посвященных жизни и творчеству литераторов XVIII века Д.
Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, — разумеется, если только их значение не искажал Сатана. «Долгое» Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного.
Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.
Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.
Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .
Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.