Кинг-Конг-Теория - [3]

Женщины вокруг меня зарабатывают меньше мужчин, занимают более низкие должности и не видят проблемы в том, что их недооценивают, когда они пытаются что-либо предпринять. Есть какая-то служаночья гордость в том, чтобы идти вперед стреноженными и делать вид, будто это полезно, приятно или сексуально. Подобострастное удовольствие служить другим ступенькой. Мы боимся своей власти. За нами постоянно следят: мужчины, которые продолжают вмешиваться в наши дела и указывать, что для нас хорошо, а что плохо, но еще пристальнее – другие женщины, через семью, женские журналы, текущий дискурс. Свою силу нужно преуменьшать, ведь ее в женщинах никогда не ценят: «компетентная» все еще означает «мужественная».

Джоан Ривьер, психоаналитикесса начала ХХ века, пишет в 1927 году книгу «Женственность как маскарад». Она анализирует случай «промежуточной» женщины, то есть гетеросексуальной, но маскулинной, страдающей от того, что всякий раз, когда она высказывается на публике, ее охватывает дикий ужас, парализующий все ее способности и выражающийся в обсессивной и унизительной потребности привлекать внимание мужчин.

«В результате тщательного анализа было выявлено, что ее кокетство и томный взгляд ‹…› можно объяснить следующим образом: это бессознательная попытка развеять беспокойство, возникающее из-за страха мести со стороны фигуры Отца за проявление с ее стороны интеллектуальной доблести. Публичное проявление интеллектуальных способностей, а значит выражение успеха, – это своего рода демонстрация фаллоса Отца, которым она овладела в результате кастрации последнего. Такая демонстрация вызывала в ней дикий страх перед местью Отца. Очевидно, что готовность отдаться Отцу – это попытка защититься от его мести».

Этот анализ дает ключ к пониманию шквала сексапильности в современной поп-культуре. Гуляем ли мы по городу, смотрим ли MTV или развлекательную передачу на первом канале, листаем ли женский журнал – повсюду этот поразительно блядский лук, чрезмерный, но в то же время очень уместный и такой популярный у молодых девушек. Это, в сущности, извинение, способ успокоить мужчин: «Смотри, какая я хорошая, несмотря на мою независимость, образование и ум, я все так же хочу только одного – нравиться тебе», – словно кричат девчонки в стрингах. У меня есть возможность жить по-другому, но я решаю переживать отчуждение, используя самые эффективные стратегии обольщения.

На первый взгляд тот энтузиазм, с которым юные девушки перенимают черты женщин-«объектов», может показаться удивительным. Они калечат свои тела, выставляют их напоказ и в то же время возвышают «порядочную женщину», то есть далекую от радостного секса. Но это мнимое противоречие. Женщины успокаивают мужчин: «Не бойтесь нас». Ради этого стоит носить неудобную одежду, обувь, которая мешает ходить, менять себе форму носа и увеличивать грудь, морить себя голодом. Еще ни одно общество не требовало такой преданности эстетическому диктату, таких модификаций тела, делающих его более женственным. Но в то же время ни одно общество еще не предоставляло женщинам такой физической и интеллектуальной свободы. Подчеркнутая женственность служит своего рода оправданием за лишение мужчин их прерогативы. Успокаивая их, успокаивать себя: «Давайте будем свободными, но не слишком. Мы хотим только поиграть, мы не претендуем на ту власть, которую связывают с фаллосом, мы не хотим никого пугать». Женщины инстинктивно принижают себя, скрывая то, чего только что добились. Они занимают позицию соблазнительниц и возвращаются к своей роли, но переигрывают, так как в глубине души понимают, что это лишь симулякр. Доступ к традиционно мужской власти сопряжен со страхом наказания. История доказывает, что из клетки нельзя вырваться без жестоких санкций.

Мы срослись не столько с идеей о нашей собственной неполноценности – какими бы жестокими ни были орудия контроля, повседневная история показала нам, что мужчины по природе ни в чем не превосходят и ничем особенно не отличаются от женщин. Проблема в том, что в нас до мозга костей въелась идея о том, что наша независимость – это зло. И эту же мысль с остервенением повторяют СМИ: сколько статей было написано за последние двадцать лет о женщинах, пугающих мужчин, о тех, кто за свои амбиции и странности поплатились одиночеством? Как будто быть вдовой, брошенной, остаться одной во время войны или подвергнуться домашнему насилию – современное изобретение. Нам всегда нужно было обходиться без посторонней помощи. Утверждать, что до семидесятых мужчины и женщины ладили лучше – это ложь и искажение истории. Мы просто реже пересекались, вот и все.

Аналогичным образом и материнство стало неотъемлемой частью женского опыта, которая теперь ценится выше всех других: давать жизнь – это прекрасно. Едва ли когда-то раньше пропаганда материнства была такой назойливой. Современный систематический метод двойного принуждения – чистой воды издевательство: «Рожайте, это прекрасно, только это позволит вам стать в полной мере женщинами, раскрыться и реализоваться», но рожайте в обществе, летящем под откос, где работа по найму – условие выживания, но не гарантирована никому, особенно женщинам. Рожайте в городах, где не найти постоянного жилья, где школа отказывается от своих обязательств, где детям агрессивно промывают мозги реклама, телевидение, интернет, продавцы газировки и прочие. Без детей нет женского счастья, но воспитывать их в достойных условиях практически невозможно. Женщины непременно должны чувствовать, что потерпели поражение. За что бы они ни взялись, надо показать, что у них ничего не вышло. Верного подхода не существует: что бы мы ни выбрали, мы обязательно ошиблись, и на нас возлагают ответственность за провал, когда на самом деле это ответственность коллективная. Оружие против нашего гендера особое, но метод применим и к мужчинам. Хороший потребитель – неуверенный в себе потребитель.