Киднеппинг по-новорусски, или Вождь Малиновопиджаковых - [4]
ТОЛЯ. Это… Что?
ВОВАН. Усы, говорю, у тебя, че-то какие-то, а? Не из Чернобыля ты, между делом?
ТОЛЯ. Нет.
ВОВАН. А то смотри, короче, мы экологические продукты только хаваем. С грядок.
ТОЛЯ. Я экологически в норме. Но если я вам не подхожу…
ВОВАН. Да не гони ты. Подходишь.
ТОЛЯ. Очень жаль.
ВОВАН. Чиво?
ТОЛЯ. Я рада, говорю.
ВОВАН. Да? А кого кончала?
ТОЛЯ. Убивала, в смысле?
ВОВАН. Да не. Типа, там училище на токаря кончают или школу…
ТОЛЯ. А… Это само. Там и сям. Везде. В Висиме еще училась.
ВОВАН. Да?! Ух, ты! Грамотная, поди, да? Ну-ка проверю тебя, между делом. Четыре на четыре, типа, чё будет?
ТОЛЯ (напрягся). Это будет… как его… (Загибает пальцы, шепчет.) Шестнадцать!
ВОВАН. Хрен тебе! Джип будет. (Ржет.)
Пауза.
ТОЛЯ. Какой вы…
ВОВАН. Какой?
ТОЛЯ. Умный.
ВОВАН. Ну дак. Знаешь, я какие университеты прошёл? Тебе и не снилось… Короче, ты, маманя, мне уже нравишься, между делом. Только усы сброй, Э, ладно, да?
ТОЛЯ. Сбрею.
ВОВАН. Я сказал, сброй.
ТОЛЯ. Хорошо, сброю.
ВОВАН. Вот и ладушки. А чему учить будешь? Наукам или так? На скрипке пиликать, а?
ТОЛЯ. Наукам.
ВОВАН. Наукам — это реально. И чё думаешь, можно из него (показал на Савелия, который уже расшугал большую часть митинга) ученого сварганить, а? Эйнштейна или там Философа на крайняк. Реально?
ТОЛЯ. Думаю, да…
ВОВАН (Савелию). Ну-ка, Вилок, дуй сюда.
САВЕЛИЙ. Чё те? Отвянь…
ВОВАН. А в ухо-горло-нос?
САВЕЛИЙ (подходит). Чё те? Ты, блин, пахан, мне всю малину обломал. Я уж их почти всех замочил.
ВОВАН. Ну-ка заправься. Учитилку тебе новую нашёл, между делом.
ТОЛЯ. Здрасьте.
САВЕЛИЙ. На фига она мне.
ВОВАН. Базар фильтруй.
САВЕЛИЙ. Чё я?
ВОВАН. В очё. Учить тебя, короче, будет на учёного, между делом. Как Философ будешь, нормальным мужиком.
САВЕЛИЙ. Не хочу я, чё.
ТОЛЯ. Тогда я пойду, может…
САВЕЛИЙ. Пускай гребёт.
ВОВАН. Стоять. В общем так, расклад такой, языкам учить не надо, мы уже выучили все. Какие ты там зубрил?
САВЕЛИЙ. Я чё помню.
ВОВАН. Короче, языки не надо. Только науки чисто. Словечки там умные, на канкуляторе считать там — такое всё, короче. Просекаешь, маманя?
ТОЛЯ. Ага.
ВОВАН. Чё еще там? (Чешет затылок.)
Савелий стреляет Толе в глаз.
Толя вскрикивает, закрывает глаз рукой.
ВОВАН. Чё такое там?
ТОЛЯ. Мошка попала.
ВОВАН. Во! Про мошек еще всяких там, между делом. Как это называется, когда про мошек?
ТОЛЯ (несчастным голосом). Зоология.
ВОВАН. Вот. Завлогии научишь, короче. Чему еще-то там? (Чешет затылок.)
Савелий обходит Толю, стреляет ему в спину.
Толя снова вскрикивает. Трёт поясницу.
ВОВАН. Чё там опять?
ТОЛЯ. Спину прихватило.
ВОВАН. Во! Про спину еще научишь. Это я знаю, как называется — анаталогия реально. В школе учебничек смотрел. Ни чё прикольный такой учебничек. (Подмигивает Толе.) С этими… как их? С иллюстранциями, да?
ТОЛЯ. Ага. Хорошо. Договорились.
ВОВАН. Платить, короче, штуку баксов буду. Реально?
ТОЛЯ (сглотнул). Это… ага…
САВЕЛИЙ. Харя у неё не треснет?
ВОВАН. А в ухо-горло-нос?
САВЕЛИЙ. Чё я?
ВОВАН. В очё. Ну чё, маманя, дотрещались до общего согласия?
ТОЛЯ. Чего? Ага. Я теперь это… могу… тово… идти, как бы.
ВОВАН. Куда это? Всё. Приступай к обязанностям. Мне щас на стрелку, короче, надо. А вы побродите щас здесь, короче, в голубей постреляете, в неформалов там во всяких, в этих вон… (Показывает на коммунистов.)
САВЕЛИЙ. Пахан, я с тобой!
ВОВАН. Обломайся.
САВЕЛИЙ. Чё ты, блин?
ВОВАН. Всё. Отдыхай.
САВЕЛИЙ. Ты чё такой?! Не на стрелку ты ни на какую! В сауну ты! Я всё мамке расскажу!
ВОВАН. А я тебе паяльник в одно место…
САВЕЛИЙ. Не засунешь!
ВОВАН. Засуну.
САВЕЛИЙ. Ну и пошёл ты. А я твой училке глаз, зато, выбью.
ВОВАН. Выбивай. Не жалко.
САВЕЛИЙ. И выбью.
ВОВАН. Выбивай.
САВЕЛИЙ. И выбью. (Стреляет в Толю.)
Толя закрывается, отбегает, ойкает.
Савелий бегает за ним, стреляет.
ВОВАН. Смотри, маманя, понравилась ты ему. Повезло. Я, короче, через часик подскачу. Балдейте, короче. (Пошёл, обернулся.) Во, тётка чё вытворяет! Как эта… балерина в лебединой речке скачет. (Хмыкнул, ушёл.)
Савелий стреляет в Толю.
Тот бегает, подпрыгивает.
Вдруг…
ШУРА (встал с лавки). Эй, пацан! Чего тетеньку обижаешь?
САВЕЛИЙ (перестал стрелять, презрительно смотрит на Шуру). А те чё, мужик, больше всех надо, а? Я не по… (Подходит к Шуре.) Ты чё тут вякаешь, лох? Ты реально знаешь, кто у меня пахан? Он тебе, знаешь, куда паяльник засунет? По самое нехочу, понял? Так что двигай по проспекту до первого поворота, ясно?
ШУРА (побелел). Ты… Ты… Ты…
САВЕЛИЙ. Попой нюхаешь цветы с трех метровой высоты.
ШУРА (еще больше побелел). Ты… Ты зачем слону больно сделал?
САВЕЛИЙ. Какому слону, лоходрил? Я тебе щас больно сделаю! (Стрельнул Шуре в лицо.)
ШУРА (вскрикнул). Ах, так ты, да? Ну я тебя сейчас! (Снимает дрожащими руками ремень.) Как сидорову козу я тебя сейчас! Сидеть месяц не сможешь! Подушечку будешь подлаживать! Снимай штаны, гадёныш! А ну! Быстро! А ну!
ТОЛЯ. Шура, не надо…
ШУРА. Надо, Толя, надо! Я его сейчас научу родину любить! Как шёлковый будет! Снимай штаны, мерзавец! Быстро! (Вытащил ремень, брюки у него упали.)
САВЕЛИЙ. Ты чё, мужик, голубой?
ШУРА (покраснел). Что?!
САВЕЛИЙ. Точно голубая луна. (Смеётся.) Голубая луна.
ШУРА. Да ты… Да я… Да мы… Да у меня дети где-то! Две жены было, если хочешь знать! Толя, подтверди!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Этот спектакль о непростом моральном выборе молодой женщины, который она совершает не по законам общепринятой нравственности, а по велению своего сердца. Но люди оказываются неблагодарны, и Элизабет Руссе, подобно Орлеанской Деве, принимает страдания за свой подвиг.
Культовая пьеса Василия Сигарева «Пластилин». Премии «Антибукер» и «Дебют».
«Божьи коровки возвращаются на Землю» — история о молодых людях, которые живут на окраине Города. По соседству с их домом находится Кладбище. Молодежь свой дом называет в шутку «пристанищем живых и мертвых». Судьба собрала здесь воедино обитателей «дна жизни», так хорошо известного нам еще по пьесам классиков (достаточно вспомнить бессмертное произведение Горького «На дне», ставшее хрестоматийным). В одном месте собраны воры и наркоманы, алкоголики, проститутки и барыги. Кажется, что ничем не вытравить отсюда тяжкий прикладбищенский смрад — таким рисует нам автор современное жизненное «дно».
«История одного убийцы» рассказывает о жизни человека, чья «гениальность и феноменальное тщеславие ограничивалось сферой, не оставляющей следов в истории — летучим царством запахов».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Признаться своему лучшему другу, что вы любовник его дочери — дело очень деликатное. А если он к тому же крестный отец мафии — то и очень опасное…У Этьена, адвоката и лучшего друга мафиозо Карлоса, день не заладился с утра: у него роман с дочерью Карлоса, которая хочет за него замуж, а он небезосновательно боится, что Карлос об этом узнает и не так поймет… У него в ванной протечка — и залита квартира соседа снизу, буддиста… А главное — с утра является Карлос, который назначил квартиру Этьена местом для передачи продажному полицейскому крупной взятки… Деньги, мафия, полиция, любовь, предательство… Путаница и комические ситуации, разрешающиеся самым неожиданным образом.
Французская комедия положений в лучших традициях с элементами театра абсурда. Сорокалетний Ален Боман женат на Натали, которая стареет в семь раз быстрее него, но сама не замечает этого. Неспособный вынести жизни с женщиной, которая годится ему в бабушки, Ален Боман предлагает Эрве, работающему в его компании стажером, позаботиться о жене. Эрве, который видит в Натали не бабушку, а молодую привлекательную тридцатипятилетнюю женщину, охотно соглашается. Сколько лет на самом деле Натали? Или рутина супружеской жизни в свела Алена Бомона с ума? Или это галлюцинации мужа, который не может объективно оценить свою жену? Автор — Себастьян Тьери, которого критики называют новой звездой французской драматургии.
Двое людей, Он и Она, встречаются через равные промежутки времени, любят друг друга. Но расстаться со своими прежними семьями не могут, или не хотят. Перед нами проходят 30 лет их жизни и редких встреч в разных городах и странах. И именно этот срез, тридцатилетний срез жизни нашей страны, стань он предметом исследования драматурга и режиссера, мог бы вытянуть пьесу на самый высокий уровень.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Простая деревенская девушка Диана неожиданно для себя узнает, что она – незаконнорожденная дочь знатного герцога, который, умирая, завещал ей титул и владения. Все бы ничего, но законнорожденная племянница герцога Теодора не намерена просто так уступать несправедливо завещанное Диане. Но той суждено не только вкусить сладость дворянской жизни, но полюбить прекрасного аристократа, который, на удивление самой Диане, отвечает ей взаимностью.
В одном только первом акте «Виндзорских проказниц», — писал в 1873 году Энгельс Марксу, — больше жизни и движения, чем во всей немецкой литературе.