Василий Сигарев
Киднеппинг по-новорусски, или Вождь Малиновопиджаковых
современная комедия по мотивам рассказа О. Генри «Вождь Краснокожих».
Действующие лица:
Клоун Сэм, он же Шура Короедов. Имеет амплуа пройдохи, ловкача и мошенника. На арене носит котелок, трость и саквояж. Из реквизита терпеть не может приспособление для пускания слёз. Как Шура Короедов был дважды женат, увлекался портвейном, ныне закодирован по методу Довженко. Коронный номер — этюд «Вождь Краснокожих» по О. Генри. Объехал с ним всю СНГовию, Прибалтику и даже один раз был в Японии, но там не выступал из-за каких-то административных неурядиц. (Зато выпил семь литров саке на халяву и упал с эскалатора в супермаркете.) В тайне боится темноты.
Клоун Билл,он же Толя Сундуков из Висима. Имеет амплуа чудака, простака, дурака и просто последнего олуха на свете. На арене не прихотлив, из реквизита любит всё, всё, всё — лишь бы было. Коронный номер — этюд «Вождь Краснокожих» по О. Генри. Как Толя Сундуков в душе считает себя драматическим актером или хотя бы балетным. Мечтает сыграть Отелло на сцене Александрийки или хотя бы станцевать прокофьевского Ромео в Большом театре. Будучи в Японии, выпил одиннадцать литров саке и залез на священную сакуру за цветочками, за что попал в ихнюю ментовку и выложил все командировочные в качестве штрафа. В тайне боится неизвестную птицу секретарь.
Вован Чебоксарский,он же, в широких кругах, «Чибис». За время перестройки сидел за спекуляцию, рэкет, разбой, вооружённое ограбление и просто так, от нечего делать. В тюрьме очень быстро поднялся по иерархической лесенке, благодаря чему ныне смог себе позволить стать законопослушным гражданином и даже меценатом. Владеет тремя автостоянками, казино, семью платными туалетами в центре города и двумя на окраине, а также неизвестным даже самому себе количеством магазинов и еще одной космической станцией, которую никогда не видел, но очень ей гордится. А в последнее время прикупил себе еще и цирк, чтобы быть реально ближе к искусству. В тайне боится налоговую инспекцию, конца света, киллеров и ужасное явление природы под названием национализация, о котором слыхал от друганов.
Савелий Чебоксарский - сынуля Вована «Чибиса». С шестилетнего возраста занимается иностранными языками, какими именно не помнит. Как-то осилил семь страниц букваря, за что получил от матери сто баксов. Учился играть на скрипке, виолончели и фортепьяно. В последствии все вышеперечисленные инструменты поджёг. В свои десять был уже на Кипре, в Египте, В Европе и вообще где только не был. Думает, что театр это такой танк, а опера — это шампунь. Слова живопись не слыхивал и в помине. Отца называет пахан, всех остальных — лохи. В тайне ничего не боится.
Братва - качки, очень качки и невероятные качки. Все в малиновых пиджаках, с печатками и цепями на шеях. Ни о чем не мечтают, ни о чем не думают, ничего не знают. В тайне чего-то боятся, но чего именно не помнят.
Коммунисты - массовка возле памятника Ленину с двумя кепками. Все с красными флагами, транспарантами и гвоздиками в петлицах. В тайне боятся выдворения вождя из мавзолея.
Действие происходит в наши дни в стране со слабоумнонедоразвитым капитализмом.
Картина первая
(Из любви к искусству)
Огромная комнатища под крышей старого «сталинского» домищи. В комнатише два гамака, стол, печка-буржуйка и нерабочий холодильник «Зил». В холодильнике пустая тара и дохлые тараканы. На столе водочка, хлебушек, попка от ливерной колбаски — всё как полагается в общем. Под столом Толя Сундуков (лежит, закатив глаза). За столом Шура Короедов (бодрствует).
Стоит тяжёлый аромат немытых ног, перегара и борща (но это с нижнего этажа).
Пьют, в общем, мужики. Пьянствуют. В запое.
Они в костюмах из номера «Вождь Краснокожих».
ШУРА (бормочет). А какой был номер… А… Чудо номер… Овации… Визги… Поросячьи… Япония рукополоскала вся… Вся Япония, как поросята… А! Сама Япония, растудыть её в это… Туда… Все узкоглазики тово… (махнул рукой) лежали стоймя. Это тебе ни какой-нибудь… Это Вождь Краснокожих. Да, Толя? Ни какой-нибудь. Да?
ШУРА. Это тебе во! (Построил при помощи рук какую-то невероятную конструкцию.) Во! Да? Да, Толя? Во! Махина номер… Титан… (Загибает пальцы.) Овации — это раз, цветы, зритель визжит и пищит… аншлаги — это восемь. Да, Толя?
ШУРА. А как придумано-то. Гениально. Вместо пацана мартышка. Ге-ни-аль-но-но. Да, Толя? А помнишь, как она тебе в ноздрю пальцем — тык — и в рот себе, а мужик из зала кричит: пива ей к солёненькому подайте? Зал — сразу в аут весь. Каково, а? Пива её к солёненькому… А?! Гениально! А мы потом использовать стали… А они её теперь в через скакалку прыгать отправили. Нашу Макакашу и через скакалку! (Кричит в потолок.) Варвары!!!
Толя солидарно мычит, икает.
ШУРА. А нас на улку — тюк — под жо… ад… (Пнул по воздуху ногой.) И всё. Вы нам больше не нужны. Новый хозяин у нас теперь. Он желает видеть факиров, понимашь, гамадрилов, удавовов. А мы на улку идите. А кто он такой этот новый хозяин? Ноль без дырки он! Вот он кто! Нарисовался. Расхаживает по арене, как барин. «Чем это тут у вас, братки, пахнет-воняет»? «Да лошадь у нас накакала, ваша величества». «На колбасу такую лошадь, чтоб она тут больше не какала реально». Варвар! А сынуля у него, тот тож… В Толю из пистолета пулькой пластмассовой стрельнул. Прям в глаз. А слону между ног всю обойму. Думали, тот весь цирк разнесёт.