Киану Ривз: победы, печали и правила жизни - [97]
В «Репродукции» Киану разработал технологию создания цифровой карты всего сознания человека, а это важный шаг в развитии его долгосрочного проекта – копирования и вставки человеческого разума в живые клонированные тела. С клонированием людей коллега Томас Миддлдитч уже разобрался, а вот изобретенная Киану технология трансплантации мозга пока на стадии бета-тестирования. Мы видим Киану в лаборатории – современного Прометея, который передвигает трехмерные изображения данных руками, будто снимается в рекламном ролике Google или Accenture к Супербоулу, и изливает потоки превосходнейшей техноболтологической абракадабры: «Стабилизация в состоянии полнейшей статичности. Преобразовать. Завершить преобразование. Подтвердить. Применить все свойства. Применить все функции… Маргарет, подключайте корпус».
Киану завершает преобразование, Маргарет подключает корпус, робот, в который только что вселили человеческое сознание, очухивается и тут же слетает с катушек ко всем чертям.
«Мы переместили вас в искусственное тело, – говорит Киану. – Попытайтесь расслабиться. Вы приходите в рабочее состояние».
Робот – чей мозг принадлежал солдату, который вполне уверен, что помнит, как умер, – страшно напуган и испытывает онтологический шок. Он срывает свою лицевую пластину и пытается избить себя до смерти, пока Киану с коллегами-учеными не выключают его из розетки.
Такая завязка совершенно выбивает из колеи – ей не помешал бы молодой Дэвид Кроненберг, снимавший в леденящей кровь, но безошибочной манере обходительного врача. В руках же режиссера Джеффри Начманоффа и сценариста Чада Сент-Джона выходит абсурдное зрелище с репликами, достойными пера Эда Вуда, который лопался бы от гордости оттого, что написал их для дураков; например, Элис Ив, играющая жену Киану, говорит ему: «Нельзя же постоянно воскрешать людей, пока не разберешься, что с этой штукой не так».
И все же здесь поднимаются серьезные вопросы, которые касаются Киану, – вопросы, над которыми он размышляет в своем творчестве всю дорогу. Как этически обосновать создание точных копий людей? Является ли «я» лишь пучком нейрохимических реакций и электрических сигналов, который и составляет подведенный итог нашего опыта? Приведет ли способность создавать неотличимых симулякров к окончательному обесцениванию человеческой жизни, вычеркнув смерть, а вместе с ней и контекст, в котором жизнь представляется значимой? Что значит создавать ложное «я», живущее независимо от тебя? Если люди не способны различить два разных «я», реальное и симулякр, снижает ли это реальность реального?
По пути в отпуск, о котором у Киану толком не нашлось времени подумать, потому что он был слишком занят своими роботами, вся семья попадает в ужасную автокатастрофу, и Киану, единственный оставшийся в живых, выносит безжизненные тела Элис Ив и троих детей на берег. Дальше становится только хуже, потому что, хотя мы и так уже знаем, к чему подтолкнут Киану горе и отчаяние, Томас Миддлдитч – парень, отвечающий в лаборатории за клонирование, – может достать ему лишь три капсулы для клонов, а не четыре, и, значит, Киану придется выбрать, кого из погибших родных не воскрешать.
Следующая часть фильма одновременно заставляет поволноваться и бередит душу. Пока новые тела, которые он выращивает для жены и двоих детей, созревают в подвале, Киану ходит по дому, заботливо и нежно убирая все следы своей младшей дочери, а потом выбрасывает их в мусор. Это сокрушительно грустная сцена, пусть она и списана целиком с «Вечного сияния чистого разума»[496] и порождена безумным сюжетом, годящимся для фильма ужасов. К тому же это бессмысленно: даже если воскрешенные родные каким-то образом смогут как ни в чем не бывало вернуться к обычной жизни, как Киану помешает другим людям расспрашивать оживших, что же произошло с малышкой Зои, их третьим ребенком?
Миддлдитчу поручен неблагодарный труд играть персонажа, который не дает фильму о погибших в аварии детях превратиться в полный облом благодаря таким, например, репликам: «Эй, чувак, давай-ка притормозим этот летящий под откос поезд», когда Киану начинает неистовствовать, как Сет Брандл[497]. Но несмотря на всю слабость, «Репродукция» – очередное наглядное доказательство главного актерского умения Киану: его способности одновременно выявлять и глубоко вживаться в эмоциональную правду нелепой сцены – например, когда Элис Ив спрашивает, почему он стер ей память о ребенке, и Киану вынужден ответить ей голосом, исполненным тяжкой вины: «Не хватало капсул».
В 2016 году, когда до Киану доходят слухи, что дуэт комиков Кигана-Майкла Кея и Джордана Пила с режиссером Питером Атенсио снимают фильм, где весь прикол начинается после того, как персонажи Кея и Пила находят потерявшегося котенка и дают ему кличку Киану, актер уже в последний момент соглашается озвучить кота в сцене сна на тему «Матрицы». Во сне котенок Киану ходит в бандане, представляется Кигану-Майклу Кею Киану Ривзом и напоминает ему: «Никто не будет шикарен тебе, пока не станешь шикарен сам себе»[498]. Киану – реальный Киану – назвал идею фильма «шизанутой». «Это любопытно, – отметил Кей в интервью
