Кенесары - [12]

В итоге в первой четверти XIX века наметился кардинальный слом традиций казахской политической, социальной и экономической жизни — все подчинялось имперским властям. Меры, принимаемые правительством, также должны были напрочь подчинить казахские роды колониальной администрации.

Могли ли семейство и род Касыма претендовать на ханский престол? Ответ однозначен. В казахской традиционной системе наследование ханского достоинства не обязательно проходило по одной, строго закрепленной линии. Как правило, выборы хана происходили при стечении массы кочевников, и каждая кандидатура обговаривалась особо. Выбирали, как правило, наиболее одаренного и авторитетного наследника. В Среднем жузе после смерти Абылая правил при единодушном мнении старшин жуза его старший сын Вали (по-казахски Уали). После смерти Вали в 1821 году, как раз накануне проведения реформ, происходила смена властей, и в числе претендентов оказалась семья Касыма, которая заняла непримиримую позицию по отношению к царскому режиму. Интриги властей по отношению к многочисленным потомкам хана Абылая, при неуклонном соблюдении собственных интересов, еще более укрепили семейный клан Касыма в его непримиримости. Этим объясняются и долголетняя борьба Саржана, выбравшего столь неустойчивого союзника, каким был ташкентский кушбеги, и борьба Кенесары впоследствии.

Среди всех наследников хана Вали семья Касымовых считала своим вполне законным правом возглавить Средний жуз именно с позиций соблюдения интересов ханского дома, не предъявляя эти права ранее того, что, по их мнению, могло бы ослабить наследство хана Абылая. Иначе говоря, семья Касыма начала борьбу за власть в Среднем жузе только после того, как царские власти укрепили свои политические позиции среди большинства наследников Абылая и Вали. Царские власти действовали в различных направлениях: во-первых, при укреплении политических позиций того или иного султана они подвергли жестокой изоляции последних (так, например, произошло с Губайдулой, вторым сыном хана Вали); во-вторых, укрепление политических позиций властей поддерживалось военными силами в регионе; в-третьих, проводились широкие мероприятия по строительству укреплений; в-четвертых, применялся внушительный налоговый пресс, который очень тяжело сказывался на рядовых кочевниках; в-пятых, производились намеренные передислокации родоплеменных структур и их дробление. Все эти меры проводились в сравнительно короткие сроки при участии верных правительству социальных слоев казахского населения. В результате проведения таких мероприятий нарушался весь ход жизни большинства казахского населения, распадались традиционные связи между родами, что, в свою очередь, приводило к взаимным обидам и барымте, хаотичность в административном делении приводила к хаосу в порядке кочевания, к нарушению маршрутов перекочевок, что в итоге приводило к земельным спорам на долгие годы. В ответ на это казахское население выражало свой протест в виде жалоб друг на друга и на действия администрации, а часть его производила грабежи и нападения на многие населенные пункты, которые создало царское правительство и что всегда сопровождалось военными мероприятиями.

Система колониальной экспансии проникала во все регионы Казахстана и носила всеобщий характер. Начиная с 40-х годов XIX века она проникла и в южные районы Казахстана. Одной из важных опор царизма на местах была конформистская казахская знать. Коварство колониальной системы заключалось как раз в этом. Одаривая незначительными чинами, давая небольшие награды, царские администраторы привлекали на свою сторону многих представителей казахского общества. Этому способствовали различные обстоятельства — некоторые стремились обеспечить себе хоть какую-то свободу действий, другие пытались подняться по служебной иерархической лестнице на высшие должности, а значит, иметь все большую власть в своих руках, третьи стремились сохранить себя и свое потомство, у четвертых проявлялся инстинкт жестокости по отношению к удачливому сопернику, у пятых конформизм основывался на голых прагматических соображениях.

Проникновение имперской власти во все сферы казахского традиционного общества во многом объясняется именно таким состоянием казахской элиты в 20-30-е годы XIX века. Для восстания и возмущения здоровых сил казахского общества необходимы были определенные условия, в том числе и выдвижение сильных личностей, по сути, духовных лидеров общества. И они должны были появиться не в среде интеллектуалов, а среди представителей аристократических кругов, тех, кто был заинтересован в полной власти, завещанной предками и традициями. Среда аристократии выдвинула на такую роль семью султана Касыма, и бесспорным лидером стал Кенесары Касымов.

Как говорилось выше, «Устав о Сибирских киргизах» был принят в июне 1822 года. Какие цели и задачи преследовал «Устав»? Многие исследователи определили несколько его политических задач. Во-первых, продвижение царизма в глубь казахских кочевий, во-вторых, полное переподчинение некоторых казахских родов российской власти, в-третьих, создание в кочевом административном устройстве более устойчивой системы управления. В целом характеристику «Устава» как политического документа своего времени дал преемник М. М. Сперанского — Капцевич: «Шаг в киргизскую степь на примерной карте хотя и кажется смелым, но в Уставе он так расположен, что новая черта представляет только цель, куда идти и куда, может быть, только в полвека прийти будет можно, подаваясь всегда тихим и измеренным движениям нечувствительного, но всегда по одному плану и пользуясь случаями и местным обстоятельством».