Кецаль и голубь. Поэзия науа, майя, кечуа - [22]

Шрифт
Интервал

На все времена,
на все века
да будет только свет,
да будет у наших потомков
     только мир
пред устами твоими,
пред челом твоим,
о ты,
бог!
РАБИНАЛЬ-АЧИ
Фрагменты

Перевод с киче Р. Кинжалова

* * *
Ну ладно, вот здесь я, храбрец и воин,
и если должен я перед тобой склониться,
лицо свое склонить смиренно и колени,
то я склонюсь лишь так:
вот здесь моя стрела, вот здесь мой щит!
Вот чем твою я славу и величие разрушу!
Вот чем по твоему челу ударю!
Вот чем, владыка, ты испытан будешь мною!
* * *
О барабанщики, о игроки на флейте,
начните песню флейт и барабанов!
Звучи, напев, то громкий, то чуть слышный,
раздайся, флейты звонкий голос
и гулкий барабан киче бесстрашных!
Играйте танец пленника,
моих родных долин и гор великий танец!
Играйте ж так, чтоб задрожало небо
от звуков, чтобы сотряслась земля!
Мое чело, моя глава склонится,
когда достигнет солнца топот ног моих,
когда я буду танцевать,
рабынями, рабами окруженный,
размеренным и величавым шагом
под небом, на земле, здесь перед вами!
Так говорит мой голос
      перед землей и небом!
О барабанщики, о звонкие флейтисты,
пускай пребудет с вами небо и земля!
* * *
Хоб-Тох,[127] владыка, дай соизволенье
пред небом и землей!
Даруй мне время:
тринадцать раз по двадцать светлых дней,[128]
тринадцать раз по двадцать ночей,
чтобы сказать последнее «прощай»
моим родным долинам, лику гор моих,
где прожил жизнь я,
      всем сторонам вселенной,
чтоб снова я увидел все места моей охоты,
места, где отдых находил себе и пищу!

(Никто не отвечает воину-киче, и он, танцуя, на мгновенье исчезает. Затем возвращается и, не приближаясь к возвышению, на котором сидит владыка Хоб-Тох, подходит к воинам-ягуарам, окружающим жертвенник посреди двора.)

О вы, орлы! И вы, о ягуары!
«Он забежал», — вы только что сказали!
Нет, я не убежал, ушел лишь на мгновенье,
чтобы сказать последнее «прощай»
моим родным долинам, лику гор моих,
где я охотился, где пищу добывал я,
на все четыре стороны вселенной!
О небо, о земля,
не принесли свободы мне и счастья
ни воинская доблесть, ни отвага!
Искал пути под небом я бескрайним,
искал дорогу на земле широкой,
топча траву, топча чертополох.
Но ни моя решимость, ни отвага
не помогли мне…
О небо, о земля!
Неужто здесь я должен умереть,
здесь, на земле, под небом?..
Куда уйдете вы, сокровища мои?
Ты — сын моей стрелы, ты —
      сын щита родного,
мой меч — йаки и мой топор тольтекский,
мои гирлянды и мои сандальи?
Вернитесь вы в мои родные горы,
в мои долины!
И пусть зазнает обо мне владыка,
мой повелитель, я уж слышу голос
владыки моего:
«Да, слишком долго мой храбрец и воин
находится вдали, охотясь!»
Так говорит владыка и правитель,
но пусть он так уже не говорит —
ведь ждут меня лишь смерть и пораженье
под небом, на земле!
Увы, о небо, горе мне, земля:
коль суждено, что должен умереть я,
что должен встретить смерть
      под небом, на земле,
то почему не стать мне этой белкой,
вот этой птицей — теми, кто умирает
на ветке дерева, для них родного,
на милых и родных для них побегах,
там, где они находят пропитанье
под небом, на земле?
О вы, орлы! И вы, о ягуары!
Теперь ко мне спокойно подходите,
вершите то, что должно совершиться!
Пусть зубы ваши и кривые когти
со мной покончат сразу!
Ведь я — великий воин, что пришел сюда
от гор своих, родных долин!
Да будут с вами небо и земля, о вы, орлы!
И вы, о ягуары!

(Воины-орлы и воины-ягуары окружают воина-киче и бросают его на жертвенный камень, чтобы вырвать сердце. Все остальные танцуют вокруг них.)

ПЕСНЯ СКАЗИТЕЛЯ

Перевод с испанского М. Самаева

Будет в селенье
день богочтимый.
Весь кругозор
залит лучами
раннего солнца.
Свет прибывает —
с Запада сколько,
столько с Востока,
с Юга струится,
с Севера тоже.
Солнечный свет льется, будя
темную землю…
Он разгоняет
блошек, сверчков
и тараканов…
Бражники ищут
на день жилище.
Петь начинают
птицы лесные:
перепела, чачалаки,[129]
голуби и куропатки,
дрозд — завирушка
и пересмешник.
А муравьи-листорезы
к дереву тропку торят…
В мир от росы
радость исходит.
Диво-звезда
встала над лесом,
светит, курится,
а над густыми
листьями тает
и умирает луна.
С праздничным днем
радость приходит
в наше селенье —
новое солнце
вышло сиять
весело людям,
вместе живущим
в нашем селенье.
ПЕСНЯ О ЦВЕТКЕ НИКТЕ[130]

Перевод с испанского М. Самаева

Вот над темным лесом
выкатился месяц,
ясный и прекрасный,
прямо среди неба
он висит-сияет,
освещая землю
и лесную чащу.
Тихий ветер носит
запахи растений.
Выкатился месяц
на средину неба,
каждую травинку
светом обливая,
с ним приходит радость
в сердце человека.
Мы прошли-прокрались
прямо в сердце леса.
Пусть никто не видит,
пусть никто не слышит,
что мы будем делать.
Мы цветов набрали:
вот никте и чукум,[131]
вот жасмин собачий,
копал благовонный[132]
и циит ползучий.[133]
Мы несем с собою
черепаший панцирь
и толченый мел,
хлопковую нитку
и кремень преострый,
гирю, пряжу с прялкой,
индюка и обувь.
Все, что мы несем,
нового новее.
Вместе с лентой гладкой
в волосы вплетем мы
белую кувшинку.
В раковину дуя,
прямо в сердце леса
за собой ведет нас
старая ведунья,
к озерку на скалах,
поджидать восхода
той звезды прекрасной,
что над чащей леса
закурится. Скиньте
все свои одежды,
косы распустите,
станьте все, какими
в этот мир явились,
девушки, природной
чистотой сияя.

Еще от автора Антология
Клуб любителей фантастики. Антология таинственных случаев

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


О любви. Истории и рассказы

Этот сборник составлен из историй, присланных на конкурс «О любви…» в рамках проекта «Народная книга». Мы предложили поделиться воспоминаниями об этом чувстве в самом широком его понимании. Лучшие истории мы публикуем в настоящем издании.Также в книгу вошли рассказы о любви известных писателей, таких как Марина Степнова, Майя Кучерская, Наринэ Абгарян и др.


Сломанные звезды. Новейшая китайская фантастика

В антологии «Сломанные звезды» представлены произведения в стиле «твердой» научной фантастики, киберпанка и космической оперы, а также жанры, имеющие более глубокие связи с китайской культурой: альтернативная китайская история, путешествия во времени чжуаньюэ, сатира с историческими и современными аллюзиями. Кроме того, добавлены три очерка, посвященные истории научной фантастики и фэнтези в Китае. В этом сборнике вас ждет неповторимый, узнаваемый колорит культуры, пронизывающий творения китайских авторов.


Мои университеты. Сборник рассказов о юности

Нет лучше времени, чем юность! Нет свободнее человека, чем студент! Нет веселее места, чем общага! Нет ярче воспоминаний, чем об университетах жизни!Именно о них – очередной том «Народной книги», созданный при участии лауреата Букеровской премии Александра Снегирёва. В сборнике приняли участие как известные писатели – Мария Метлицкая, Анна Матвеева, Александр Мелихов, Олег Жданов, Александр Маленков, Александр Цыпкин, так и авторы неизвестные – все те, кто откликнулся на конкурс «Мои университеты».


Русский полицейский рассказ

На протяжении двух столетий, вплоть до Февральской революции 1917 г., полиция занимала одно из центральных мест в системе правоохранительных учреждений России.В полицейской службе было мало славы, но много каждодневной тяжелой и опасной работы. В книге, которую вы держите в руках, на основе литературных произведений конца XIX – начала XX вв., показана повседневная жизнь и служба русских полицейских во всем ее многообразии.В сборник вошли произведения как известных писателей, так и литературные труды чинов полиции, публиковавшиеся в ведомственных изданиях и отдельными книгами.Каждый из рассказов в представленной книге самостоятелен и оригинален и по проблематике, и по жанровой структуре.


Тысяча журавлей

В настоящей антологии представлены наиболее значительные произведения японской классической литературы (мифы, легенды, поэзия, проза, драматургия) — вехи магистрального развития литературы Японии на протяжении двенадцати веков (VIII—XIX вв.).Предисловия, сопровождающие каждую отдельную публикацию, в совокупности составляют солидный очерк по литературе VIII—XIX веков.