«Казыклы» значит Колосажатель - [7]

— Если она сможет тужиться, — сурово отвечает повитуха, — иначе ребенок умрет.

Илона в отчаянии поднимает глаза вверх, глядя на вампира. Ищет силы в нем.

— Ты же знаешь, что можешь… можешь просто вспороть меня…

— Нет! — в ужасе открещивается тот, не собираясь даже думать об этом, — я не трону тебя. Ни в коем случае!

— Но ты любишь его…

— Я люблю тебя, — безапелляционно повторяет мужчина, убирая со светлого взмокшего лба несколько потемневших прядей, — и пока он в тебе, не трону.

— Он умрет… — княгиня плачет, слишком сильно кусая бледную, уже и без того израненную губу. Во время очередной потуги практически впивается в нее, отчего маленькая капелька крови просачивается наружу. Видна так четко и так ярко… она и подает вампиру идею.

— Я знаю, что мы можем попробовать… — наклонившись к уху страдалицы, шепчет он.

С разом посветлевшим взглядом, Илона быстро-быстро кивает, смаргивая слезы.

— Я все сделаю!..

Ее обещание добавляет решимости. В конце концов, терять уже нечего. Кувшин здесь.

— Ты выпьешь крови.

Первой фразу мужчины слышит повитуха. В ужасе отпрянув от девушки, она большими и круглыми глазами смотрит на вампира.

— Мракобесие!.. — бормочет, многозначительно воздев руки к небу. Лицо краснеет от гнева.

Взгляд вампира черствеет.

— Уйдешь — окажешься на колу! — жестоко сообщает он. — Делай свою работу!

Старуха затихает, мрачно кивнув. На чаше весов собственная жизнь, а она намного дороже сомнительных убеждений.

Убедившись, что женщина не опасна и мешать не станет, Влад наклоняется за кувшином. Удобно устраивает голову жены на подушке, приподнимает ее. Здесь же, возле кровати, берет кубок с водой. Его содержимое резким движением выплескивает на ковер, а сам серебряный сосуд наполняет кровью.

Если Монстр не мог жить без багровых ванн, вполне возможно, что сейчас он напитается силами и от проглоченной матерью крови. Имеет ли для него значение, как живительная багряная влага поступает? К тому же, если у Илоны прибавится сил, она родит его. И уже тогда, отбросив адское создание куда подальше, он сможет обратить супругу. Дать ей ту жизнь, которую заслужила. Вечную. Только тогда они окончательно разделят на двоих страшное проклятье…

— Ты готова? — тихо зовет Влад, наблюдая за нахмуренным взглядом княгини. Ее тело слишком сильно дрожит.

— Да…

Повитуха беспрестанно крестится, когда девушка делает первый глоток. Потом второй, третий — медленно, она едва глотает — но пьет. С открытыми, что удивительнее всего, глазами. Пальцами левой руки впившись в ладонь мужа, а правой обняв живот. Натерпевшись за сегодняшнее утро, она больше не боится крови.

Они нетерпеливо ждут — они все. Старуха — момента, чтобы сбежать отсюда, Влад — облегчения для Илоны, а она сама — той недостающей толики энергии, чтобы завершить начатое. Время идет слишком, слишком неторопливо…

— Последний шанс, — выждав еще минуту, сообщает повитуха, — иначе он задохнется.

Девушка уверенно кивает, сжав руки в кулаки.

— Я смогу! — отстраняется от кубка. Запрокидывает голову на подушки, хватается за серебряную цепочку, сдернутую с кафтана Дракулы, гортанно рычит. И все силы, все желание, всю решимость выпускает наружу. Один раз, второй, третий… ее собственной крови на постели становится больше, по ее губам течет кровь посаженных на кол турков, а сам Влад, спустя столько времени после перерождения, ощущает кровь внутри себя. Будто бы течет, будто бы не смолкла… поет.

Под сбитое дыхание своей матери, ее крики, содрогания бескровных пальцев, наследник валахского престола все же появляется на свет. Оказывается в руках повитухи. Кричит.

— Мальчик, — громко объявляет та, приняв младенца и умело, не смея медлить, перерезав пуповину. Потом кладет на его лобик святой крест и трижды отплевывает. Как считает, спасает.

— Мальчик… — дрожащими губами, не сдерживая счастья, повторяет Илона. На ее щеках, смешавшись с потом и кровью — слезы. Но те же щеки стремительно бледнеют, а глаза начинают закатываться.

— Унеси его! — быстро приказывает Влад, понимая, как мало у него времени.

Старуха понятливо кивает, поскорее обернув кричащего младенца подготовленной тряпицей. Спускается вниз, подальше от дьявольской башни.

— Влад, нет!.. — ужаснувшись, из последних сил шепчет княгиня, задрожав сильнее, — он же наш… он же маленький… Влад, верни его!

— Он в порядке. С ним все в порядке, — как можно быстрее, не заботясь о правдивости слов, бормочет Дракула. Отодвигает воротник камизы, пытаясь приоткрыть вену, но тот не желает опускаться до нужного уровня. Поэтому рубаха безбожно разрывается сильными вампирскими пальцами. Лоскутками падает на мокрое кровавое покрывало.

— Не бойся, — слыша, что и у него самого дрожит голос, велит мужчина, — это не так больно… это пройдет…

Затравленно взглянув на мужа, Илона поджимает губы. Смиряется с тем, что ребенок сейчас вне ее досягаемости. Подчиниться нужно Владу.

— Я тебя не боюсь, — доверчиво произносит. Подлегает под острые клыки, предоставляя свою шейку в полное распоряжение мужа, — мне не страшно.

Дракула не медлит. Легким движением, должным отвлечь ее внимание, проводит пальцами по белокурым волосам. А сам, тем временем, прокусывает молочную кожу. Как раз там, где и располагается аорта.