Казино для святых - [60]
Водитель усмехнулся.
— А то! Зимой только холодно будет.
— А мы тебе повязку с мехом соорудим, — пообещал Гонеев. — Утеплённую…
И добавил с горьким… Хотя нет, горечь была наигранной и вздохнул Гонеев с наигранной, дешёвой театральностью.
— Довели суки страну!
На страну с дикими полями Илье Петровичу, честно говоря, давно уже было наплевать.
Разве приятно было всплакнуть вот так вот… С полупьяной слезой. Чтобы лишний раз признаться глупому, заросшему бурьяном, бестолковому отечеству в давно уже ушедшей… а, может, и никогда не существовавшей любви.
— А я ведь сам-то из деревни. Выбился вот… а вот хочется иногда…
«Заткнись! — мысленно он оборвал сам себя. — Ничего тебе не хочется! Ты и боишься больше всего именно этой вот исконной своей, родимой глуши. Боишься, что хозяева твои дорогие смотаются потихоньку в тёплые страны, со всеми денежками своими смотаются, а тебя как раз и оставят наедине с разваленными коровниками, бурьяном, заколоченными домами и одичавшим народом, который быстро пузу твоему жирному липосакцию сделает. Прав, прав водитель! Нельзя останавливать машину, нельзя!»
— Скоро будем-то? — спросил он Василия.
— Полчаса ещё, — ответил водитель.
Гонеев снова потянулся к фляжке.
Генерал встречал их у ворот.
Едва их глухие металлические серые створки закрылись, он подошлё к машине и, наклонившись к задремавшему было Гонееву, тихо, но отчётливо произнёс:
— Давненько сюда не заезжал, Илья Петрович. С прибытием, гость дорогой.
Гонеев с трудом разлепил отяжелевшие от сна веки, секунду с некоторым недоумением смотрел на Свечина, будто не узнавая давнего знакомого, а потом быстрым движением не вышел, а, скорее, выскочил из машины (так быстро, что генерал еле успел на шаг отойти в сторону).
Илья Петрович долго тряс генеральскую руку и благодарил за приглашение.
— Хватит, Илья!
Свечин махнул рукой в сторону ближайшего к ним, двухэтажного дома красного кирпича, чьи высокие и узкие, по псевдоготической моде вытянутые окна с золотистым тонированным стеклом поблёскивали на предзакатном солнце сквозь густую листву высаженных в ряд вдоль дороги канадских клёнов.
— Пойдём в гостевой дом. Отдохнёшь с дороги, расслабишься. Остынешь перед банькой, а то, сам понимаешь, с жары такой да в нашу купель…
Банной купелью генерал особенно гордился и поминал её при каждом случае.
Купель та и впрямь была особенной: в неё подавали воду прямиком из лесного родника по специальному, только лишь для наполнения купели проложженному водопроводу.
Зимой же, во избежании замерзания трубы, водопровод тот немного подогревали, для чего к водопроводу на всём его протяжении (почти полкилометра, не шутка) подведена изолированная проводка, соединённая с датчиками температуры и встроенные в водопровод тэнами.
Уникальным этим водопроводом генерал гордился не меньше, чем купелью.
И тоже, при случае, вспоминал.
— Главная, чтобы вода свежесть ледяную сохраняла. Зимой этого добиться бывает трудно… Вот, помню…
Да, любил он об этом поговорить.
— Гостевой домик? — с некоторым недоверием спросил Гонеев. — И много гостей в том домике?
Он, конечно, помнил слова водителя о большом количестве приглашённых, но, по старой своей привычке, несколько преувеличил свою неосведомлённость.
— Гостей-то?
Свечин хитро улыбнулся.
— Да хватает… Полный сбор сегодня, можно сказать. Даже из прокуратуры пара человек имеется. В кои-то веки заглянули, на огонёк.
После таких слов Гонеев ожидал увидеть в доме множество людей. Не толпу, конечно, но уж, по крайней мере, десятка полтора, не меньше (обычно подъезжали на такие банные собрания: человека три из РУБОПа, из УБЭПа — не меньше трёх-четырёх, из собственной безопасности… ну, там по разному, в зависимости от обстановки, и — таких вот, как он, «отставников» из коммерческих структур — трое-четверо, да теперь вот прокурорские пожаловали…).
Ни увидел он лишь пару крепких ребят в спортивных костюмах (явно из обслуги), что скучали в холле, вяло гоняя «тетрис» на мобильниках.
Завидев Свечина, ребята поспешно вскочили, попрятали телефоны, и вытянулись во фрунт.
— Вольно, Коля. Хватит тут старание показывать…
Свечин подошёл к ним ближе и сказал им что-то негромко. Едва ли не шёпотом, глянув при этом искоса на Гонеева.
Илья Петрович смог разобрать лишь: «…на полчаса позже… предупреди…».
«Пусто здесь, в доме-то», — догадался Гонеев.
Будь здесь гости — он бы непременно услышал шум, смех, обрывки разговоров. Но было тихо.
Слышно было лишь слабое журчание фонтана в холле, долетали откуда-то дальние, приглушённые звуки шагов, и слышен был Гонееву всё тот же негромкий разговор генерала с обслугой.
И более ничего.
«Куда же все делись?»
На душе у Ильи Петровича отчего-то стало тревожно. Не любил он такие вот… пустые дома.
Особенно на спецобъектах МВД.
Нет, конечно, не боялся он каких-то… силовых ходов. Нет, не такие времена были, и люди были не той породы, чтобы вот так, по-пацански, вопросы решать.
Другого он сейчас опасался. Разговора.
Неприятного, тяжёлого разговора с генералом.
И, судя по всему, именно такой вот разговор с генералом ему предстоял.
Потому Свечин и привёл его в этот дом, потому и не спешит знакомить с гостями. Потому эти холуи в спортивных костюмах тут и пасутся: следят за тем, чтобы кто из посторонних как-нибудь ненароком в дом не забрёл.
Удивительная и необыкновенная любовно-мистическая история, произошедшая на берегу южного океана, на несколько дней и ночей ставшего местом пересечения реалий земного и потустороннего бытия.
«Проклятая планета! Дикий мир: ни пройти, ни проехать. Только вертолётами, а по равнинам — глиссерами на воздушной подушке. Вертолёты, правда, дикари научились сбивать. И глиссеры уничтожать научились… Плохие у них привычки, у этих животных. Дрессирует их кто-то, что ли?».
В 1980 году на верфи «Мейер» в немецком городе Папенбурге был построен паром, который через четырнадцать лет вошел в историю под именем «балтийский Титаник».В ночь с 27 на 28 сентября 1994 года паром «Эстония» затонул в штормовом Балтийском море на полпути между Таллином и Стокгольмом. Это, пожалуй, единственное, что известно нам достоверно об одной из величайших трагедий бурных 90-х годов двадцатого столетия.Предлагаемый вниманию читателей роман — одно из немногих художественных произведений (а может быть, пока и единственное в своем роде), рассказывающих о неизвестных доселе событиях, предшествовавших этой катастрофе.
Талантливое произведение современного автора в детективном жанре. «Этот чёртов доктор! Что он сделал с этими пациентами? Что за программу он в них вложил? Вы не контролируете его, полковник. Нет! Он водит вас за нос, он дурачит вас, а с вами — и всё Управление. Вы дали ему необходимые ресурсы, финансирование, вы позволили отбирать больных, вы предоставили специалистов по боевой подготовке! …Что они натворят? И где их теперь искать?».
Роман Александра Уварова «Ужин в раю» смело переносит в новое столетие многовековой традиции «русского вопрошания»: что есть Бог? Что есть рай и ад? Зачем мы живем? — и дает на них парадоксальные и во многом шокирующие ответы. На стыке традиционного письма и жестокого фантасмагорического жестокого сюжета рождается интригующее повествование о сломленном ужасом повседневного существования человеке, ставшем на путь, на котором стирается тонкая грань между мучеником и мучителем.
Представленные в сборнике произведения, при всей кажущейся их разноплановости, объединены одним: все герои находятся в добровольной или вынужденной изоляции от общества. Но они отделены не только от мира, но и разделены в душе своей — и старый алкоголик Михалыч, и обитатель районного городского кладбища вампир-неудачник Семен Петрович, и некрофил-романтик, и загнанный безжалостными охотничьими облавами в нору наивный философ-заяц…Они живут в мирах, которые поражены одиночеством, словно болезнью. Кто-то пытается найти лекарство от этой болезни.
Книга для читателя, который возможно слегка утомился от книг о троллях, маньяках, супергероях и прочих существах, плавно перекочевавших из детской литературы во взрослую. Для тех, кто хочет, возможно, просто прочитать о людях, которые живут рядом, и они, ни с того ни с сего, просто, упс, и нормальные. Простая ироничная история о любви не очень талантливого художника и журналистки. История, в которой мало что изменилось со времен «Анны Карениной».
Не теряй надежду на жизнь, не теряй любовь к жизни, не теряй веру в жизнь. Никогда и нигде. Нельзя изменить прошлое, но можно изменить свое отношение к нему.
«Сказки из Волшебного Леса: Находчивые Гномы» — третья повесть-сказка из серии. Маша и Марис отдыхают в посёлке Заозёрье. У Дома культуры находят маленькую гномиху Макуленьку из Северного Леса. История о строительстве Гномограда с Серебряным Озером, о получении волшебства лепреконов, о биостанции гномов, где вылупились три необычных питомца из гигантских яиц профессора Аполи. Кто держит в страхе округу: заморская Чупакабра, Дракон, доисторическая Сколопендра или Птица Феникс? Победит ли добро?
Маринка больше всего в своей короткой жизни любила белые розы. Она продолжает любить их и после смерти и отчаянно просит отца в его снах убрать тяжелый и дорогой памятник и посадить на его месте цветы. Однако отец, несмотря на невероятную любовь к дочери, в смятении: он не может решиться убрать памятник, за который слишком дорого заплатил. Стоит ли так воспринимать сны всерьез или все же стоит исполнить волю покойной дочери?
О книге: Грег пытается бороться со своими недостатками, но каждый раз отчаивается и понимает, что он не сможет изменить свою жизнь, что не сможет избавиться от всех проблем, которые внезапно опускаются на его плечи; но как только он встречает Адели, он понимает, что жить — это не так уж и сложно, но прошлое всегда остается с человеком…
Джоэл бен Иззи – профессиональный артист разговорного жанра и преподаватель сторителлинга. Это он учил сотрудников компаний Facebook, YouTube, Hewlett-Packard и анимационной студии Pixar сказительству – красивому, связному и увлекательному изложению историй. Джоэл не сомневался, что нашел рецепт счастья – жена, чудесные сын и дочка, дело всей жизни… пока однажды не потерял самое ценное для человека его профессии – голос. С помощью своего учителя, бывшего артиста-рассказчика Ленни, он учится видеть всю свою жизнь и судьбу как неповторимую и поучительную историю.