Казино для святых - [52]
Лариса всхлипнула и присела на стул.
Вытирая слёзы, сказала:
— Мне не всё равно. Мне хотелось быть нужной. Мне хотелось, чтобы меня любили. И самой хотелось любить. Я думала… как-то иначе будет… Думала, что могу что-то изменить к лучшему в твоей жизни… А тебе от меня ничего не надо было! Тебе, видно, уже и постель не нужна. Когда мы с тобой вместе в последний раз были? Конечно… Только и слышу: «пожрать», «выспаться»… А ещё: «уйди!», «замолчи!», «не твоё дело!»
И Лариса, не выдержав, зарыдала.
Некоторое время Николай сидел тихо, в смущении, изредка вздыхая и искоса поглядывая на жену.
Он надеялся, что Лариса, отплакав, успокоится. Так прежде уже бывало, и жена после ссор успокаивалась, становилась прежней — домашней и тихой.
Но теперь случилось иное.
Лариса неожиданно выбежала из комнаты. Она долго искала что-то в спальне (судя по доносишемуся шуму, перетряхивала какие-то сумки или пакеты, высыпая их содержимое прямо на кровать).
— Лариса, — позвал жену Ставицкий.
Выждал полминуты, и, не получив ответа, позвал снова:
— Лара, может, хватит уже? Что ты мне доказать пытаешься? Что ты несчастная страдалица, а я тиран домашний? Довольно, доказала…
«…принесу сейчас», — услышал он обрывок её ответа.
— Что ты принесёшь?
Беспокойство стало нарастать в его душе. Он почувствовал, что это не та, прежняя, дежурная (как казалось ему) и неизбежная в семейной жизни (да ещё и при такой нагрузке на работе) ссора.
Что-то случилось с женой. Она изменилась, стала нетерпимой к его… Не слабостям, нет. Нетерпимой… к нему самому.
«Какие там слабости? Пусть ещё найдёт такого мужа! Да что она там ищет?»
Кольнуло сердце.
Николаю стало не по себе. Он уже знал, что холодная тонкая игла в груди — не к добру. Короткая боль эта, что пришла и ушла в один миг, лишь предвестник другой боли — долгой, тянущей, надоедливой, неотвязной боли в груди и под лопаткой.
Левая рука стала тяжёлой. Она словно наливалась тяжким, больным свинцом.
— Лара!
«Господи, да что у меня со здоровьем творится? Эскулапы чёртовы! Такие деньги им платим по страховке, диспансеризации понимаете ли… техника, аппаратура, кардиограмма… А ничего определённого сказать не могут! Что же это?»
Стало трудно дышать. Ком подкатил к горлу. Резиновый непрглатываемый ком.
Николай захрипел и закашлял, выбрасывая капли густой слюны на скатерть.
— Дура, — в ярости прошептал он. — Довела скандалами своими… Я помру — станет тебе легче? Из грязи её вытащил, такую жизнь ей устроил… Не давлю ведь на психику, не давлю. Веду себя тихо…
Он встал. С трудом, покачиваясь, вышел в коридор.
Ему захотелось прямо сейчас, немедленно, в домашнем халате, в тапочках, как есть, как получится, как возможно, как выйдет — выбраться из квартиры, из ловушки бетонных сжимающихся стен, из дома…
«Пропади он пропадом со своей элитностью!»
…из кондиционированного, но всё-таки душного, мёртвого и мертвящего воздуха, вырваться — и уйти, убежать. Куда-нибудь, прочь!
«Не могу здесь!»
Николай прислонился спиной к стене. Огненно-красные точки поплыли у него перед глазами.
Он протянул руки вперёд, словно пытался поймать что-то невидимое, проплывшее перед ним в коридоре, или опереться на что-то…
Опоры не было.
Николай медленно сполз вниз. Схватился за грудь и побелевшими пальцами сжал в складки кожу, словно пытаясь прихватить и раздавить терзавшую его боль.
И услышал голос подошедшей Ларисы.
— Вот, посмотри…
Она протянула ему губную помаду.
Дешёвую губную помаду в чёрном платиковом футляре.
— Я ведь такой не пользуюсь. Но ведь нахожу, нахожу!..
Лариса, раскрасневшаяся, стояла перед, кричала что-то… Она словно не видела, что происходит с ним.
— Такую жизнь ты мне устроил? Да, такая вот хорошая семья у нас получилась. И ведь не первый это случай, не первый!
И вдруг она замолчала. Пальцы её разжались и помада с глухим стуком упала на пол.
— Коля, ты что?
Ставицкий поманил её, слабо взмахнув рукой.
— Что? Что с тобой?
— Плохо, — прошептал Николай. — Опять вот… схватило.
— Боже мой! — воскликнула Лариса.
«Теперь хоть… опомнилась…»
Мысли стали неровными, мутными; рвались на куски, расползались — трудно были собрать их. Сознание уходило прочь.
— Помоги…
Лариса взяла его под локоть. Помогла встать.
— Куда? — спросила она.
Николай пробормотал что-то неопределённое в ответ.
— Лечь хочешь?
Николай кивнул.
— Давай ближе к балкону, — сказала Лариса.
И, поддерживая мужа под локоть, повела его в гостиную.
— Сюда, на диван. Здесь кондиционер. Или его выключить? Дверь на балконе открыть?
Николай отрицательно помотал головой.
— Главное, — прошептал он. — Ларис… «Скорую» пока не вызывай. Не надо. Ни к чему… Заберут ещё, а у меня завтра совещание важное. Всех замов… собираю. Такая ерунда с отправкой на Украину получилась…
— Помолчи немного, — ответила Лариса. — Дошли, всё… Ложись.
Она помогла мужу лечь. Подложила подушку ему под голову.
— Отпустит, — прошептал Николай.
И с неожиданным ожесточением добавил:
— Дура ты всё-таки! Дура!
И ударил кулаком по спинке дивана.
«Валерий Владимирович, вы бы мне денег выслали? Я тут завис, сам не знаю насколько…»
«Ты же говорил, что тебя выгрузили! Чего не уехал?»
«Так мне паспорт до сих пор не вернули. Разбираются до сих пор. Аж из Выборга таможня приехала, какой-то там протокол составляют…»
Удивительная и необыкновенная любовно-мистическая история, произошедшая на берегу южного океана, на несколько дней и ночей ставшего местом пересечения реалий земного и потустороннего бытия.
«Проклятая планета! Дикий мир: ни пройти, ни проехать. Только вертолётами, а по равнинам — глиссерами на воздушной подушке. Вертолёты, правда, дикари научились сбивать. И глиссеры уничтожать научились… Плохие у них привычки, у этих животных. Дрессирует их кто-то, что ли?».
В 1980 году на верфи «Мейер» в немецком городе Папенбурге был построен паром, который через четырнадцать лет вошел в историю под именем «балтийский Титаник».В ночь с 27 на 28 сентября 1994 года паром «Эстония» затонул в штормовом Балтийском море на полпути между Таллином и Стокгольмом. Это, пожалуй, единственное, что известно нам достоверно об одной из величайших трагедий бурных 90-х годов двадцатого столетия.Предлагаемый вниманию читателей роман — одно из немногих художественных произведений (а может быть, пока и единственное в своем роде), рассказывающих о неизвестных доселе событиях, предшествовавших этой катастрофе.
Талантливое произведение современного автора в детективном жанре. «Этот чёртов доктор! Что он сделал с этими пациентами? Что за программу он в них вложил? Вы не контролируете его, полковник. Нет! Он водит вас за нос, он дурачит вас, а с вами — и всё Управление. Вы дали ему необходимые ресурсы, финансирование, вы позволили отбирать больных, вы предоставили специалистов по боевой подготовке! …Что они натворят? И где их теперь искать?».
Роман Александра Уварова «Ужин в раю» смело переносит в новое столетие многовековой традиции «русского вопрошания»: что есть Бог? Что есть рай и ад? Зачем мы живем? — и дает на них парадоксальные и во многом шокирующие ответы. На стыке традиционного письма и жестокого фантасмагорического жестокого сюжета рождается интригующее повествование о сломленном ужасом повседневного существования человеке, ставшем на путь, на котором стирается тонкая грань между мучеником и мучителем.
Представленные в сборнике произведения, при всей кажущейся их разноплановости, объединены одним: все герои находятся в добровольной или вынужденной изоляции от общества. Но они отделены не только от мира, но и разделены в душе своей — и старый алкоголик Михалыч, и обитатель районного городского кладбища вампир-неудачник Семен Петрович, и некрофил-романтик, и загнанный безжалостными охотничьими облавами в нору наивный философ-заяц…Они живут в мирах, которые поражены одиночеством, словно болезнью. Кто-то пытается найти лекарство от этой болезни.
Книга для читателя, который возможно слегка утомился от книг о троллях, маньяках, супергероях и прочих существах, плавно перекочевавших из детской литературы во взрослую. Для тех, кто хочет, возможно, просто прочитать о людях, которые живут рядом, и они, ни с того ни с сего, просто, упс, и нормальные. Простая ироничная история о любви не очень талантливого художника и журналистки. История, в которой мало что изменилось со времен «Анны Карениной».
Не теряй надежду на жизнь, не теряй любовь к жизни, не теряй веру в жизнь. Никогда и нигде. Нельзя изменить прошлое, но можно изменить свое отношение к нему.
«Сказки из Волшебного Леса: Находчивые Гномы» — третья повесть-сказка из серии. Маша и Марис отдыхают в посёлке Заозёрье. У Дома культуры находят маленькую гномиху Макуленьку из Северного Леса. История о строительстве Гномограда с Серебряным Озером, о получении волшебства лепреконов, о биостанции гномов, где вылупились три необычных питомца из гигантских яиц профессора Аполи. Кто держит в страхе округу: заморская Чупакабра, Дракон, доисторическая Сколопендра или Птица Феникс? Победит ли добро?
Маринка больше всего в своей короткой жизни любила белые розы. Она продолжает любить их и после смерти и отчаянно просит отца в его снах убрать тяжелый и дорогой памятник и посадить на его месте цветы. Однако отец, несмотря на невероятную любовь к дочери, в смятении: он не может решиться убрать памятник, за который слишком дорого заплатил. Стоит ли так воспринимать сны всерьез или все же стоит исполнить волю покойной дочери?
О книге: Грег пытается бороться со своими недостатками, но каждый раз отчаивается и понимает, что он не сможет изменить свою жизнь, что не сможет избавиться от всех проблем, которые внезапно опускаются на его плечи; но как только он встречает Адели, он понимает, что жить — это не так уж и сложно, но прошлое всегда остается с человеком…
Джоэл бен Иззи – профессиональный артист разговорного жанра и преподаватель сторителлинга. Это он учил сотрудников компаний Facebook, YouTube, Hewlett-Packard и анимационной студии Pixar сказительству – красивому, связному и увлекательному изложению историй. Джоэл не сомневался, что нашел рецепт счастья – жена, чудесные сын и дочка, дело всей жизни… пока однажды не потерял самое ценное для человека его профессии – голос. С помощью своего учителя, бывшего артиста-рассказчика Ленни, он учится видеть всю свою жизнь и судьбу как неповторимую и поучительную историю.