Каждый день сначала : письма - [26]
Но, погоди, вот освою компьютер и буду тебе отправлять письма, во-первых, в четкой печатной прописи, а во- вторых, в художественном оформлении.
В. Курбатов — В. Распутину
11 августа 2002 г.
Псков
Я-то уж давно «писатель XXI века» и уж, кажется, только тебе да Савве Ямщикову ручкой-то и пишу, а остальным уж давно на компьютере. Слава Богу, не научился еще сочинения сразу на компьютере писать, как большинство нынешних молодцов. Чего, говорят, время-то тратить на двойную работу. Сразу р-раз на экран, а оттуда в журнал. Сегодня написал, а завтра напечатали. Оттого все время чувствуешь в написанных сегодня какую-то гонку, белую горячку, словно никто друг друга не дослушивает и все кричат наперебой.
Но для деловой почты это действительно удобно, как и для просмотра журналов: выписать-то возможности нет, а так открыл «Журнальный зал» и смотри, чего там насочиняли в толстых журналах. Надо чего из прошлых лет, тоже пожалуйста, не надо на полку лезть (если еще есть на полке-то). Я выучился двум-трем самым простым операциям и больше не учусь, мне и того хватает с избытком.
Получил ли ты уже приглашение от Владимира Ильича? Пожалуйста, приезжай, Валентин. И о словаре поговорим. И так повидаемся. Да заодно и весь белый «литературный свет» увидишь — и свой, и басурманский.
В. И. зовет В. И. Белова, Битова[72], Бондарева[73], Амирэджиби[74], Чиладзе[75], Матевосяна[76], Личутина, Аннинского>[77], Бондаренко, Мишу Петрова, Петю Краснова, Володю Карпова[78]. В общем, всех-всех, так что там как на ладони вся карта и сразу видно, кто и чего. И враги, и друзья, и общие тенденции, и куда всё правится. После этого будет понятно, чем живет в особенности молодая часть аудитории. А работать надо на нас. Нам уже себя не переделать, и мы свое отворчим да на покой, а им держать страну, язык, культуру, душу. Так что тут надо видеть и «свое», и «ихнее».
Я поеду в Ясную дня на три пораньше, чтобы помочь Володе.
И очень буду ждать тебя там.
В. Курбатов — В. Распутину
28 сентября 2002 г.
Псков
Наши сидения в Ясной были не очень толковы, но все- таки на этот раз более собранны, чем прежде. Может быть, потому, что приехало поменьше народу и все слышали друг друга. Хотя и не без того, чтобы слушать тебя. Были хорошо приготовлены сообщения И. Золотусского[79], М. Кураева[80], Павла Флоренского[81], А. Кима, старика Нурпеисова[82]. Личутин больше мастерился. Петя Краснов отделывался общими местами.
Были неплохие молодые: В. Голованов, О. Павлов, И. Кузнецов — открытые, не страшащиеся исповедной ноты. Иностранцы приехали за нашей «всемирной отзывчивостью» со своими печалями разобщенности и усталости от постмодерна. Все ждали великого Паоло Коэльо[83], как в прошлом году М. Павича[84], но ярмарки не отпустили их. Зато я этого великого Коэльо прочитал, самую его популярную книгу, о которой написано, что она вторая из читающихся в мире. Первая, очевидно, библия. Этот хваленый «Алхимик» романтичен и, наверно, хорош для юношей, как когда-то был Ричард Бах[85] со своей «Чайкой по имени Джонатан». Та же аллегория. И тот же сегодня всеобщеевропейский способ походить в духовных людях, минуя церковь (отчего так популярны Толкиен и Гарри Поттер). Труда не надо, а несколько хороших фраз, ввернутых к месту, очень украшают говорящего.
Немного латиноамериканской мистики, немного цитат и благородный сюжет. У нас это блюдо для богатых. Говорят, очередь была к этому Коэльо на пол-Москвы. Реклама даже! А там и чтения для бедных. Павич рядом несравним. Вот уж кто подлинное чудо! Никак я им не объемся. Все дивлюсь неисчерпаемости его дикой фантазии и иногда ослепительности образов. Это не хлеб насущный, но без этого жизнь была бы пресноватой. Последнее, что читал, — рассказы «Русская борзая». Попадется — взгляни один этот первый рассказ. Иногда хорошо сполоснуть зрение, чтобы видеть свое острее.
Из ЭКСМО-то тебе напишут. Там редактор в отпуске и будет на работе только с 1 октября. Я и сам смутился. Уже неделю с лишним послал электронной почтой предисловие, а ни звука. Сегодня позвонил — сказали про отпуск. Зато я снова перечитал свою книжку про тебя и даже удивился: там много по-настоящему глубокого. Даже и жалко стало, что она попала в такую временную прореху. Впрочем, если тогда не читали, то кто будет читать критические книги сейчас?
Осень навалилась теплыми дождями и такой тоской, что хоть штор не открывай и сиди при свете, обманывая себя покоем искусственного вечера.
Собирается в Псков Савва — встречаться с губернатором, строить свою программу 1100-летия Пскова. Дай ему Бог. Только бы не уставал. Он и в Ясной, конечно, выступил, надавав всем, смутив бедного Толстого.
А вообще, дни были хорошие. Солнца вволю, лошади пасутся в садах, лужи яблок под каждой яблоней и по ними ужи, а над ними облака дрозофил, сносимые ветром, как игрушечные тучи. Не наглядеться. И всегда так: когда у Толстых яблони ломятся — у Пушкина пусто. А уродит у Пушкина — у Толстых голо. Приглядывает матушка- природа за равновесием.
В. Распутин — В. Курбатову
9 ноября 2002 г.
Москва
Сентябрь и октябрь были у меня пустыми. В сентябре ездил в Тобольск, потом отдельным ходом в Уфу на Аксаковские дни, в октябре свои, иркутские, «дни», дважды ездил в свою Усть-Уду, и только сейчас вернулись мы со Светланой в Москву. Пока праздничное затишье, пока «не спустили собак» на свежего человека, отписываюсь, кому задолжал, а там и опять в «колесо».
При строительстве гидроэлектростанций на Ангаре некоторые деревни ушли под воду образовавшегося залива. Вот и Матёра – остров, на котором располагалась деревня с таким же названием, деревня, которая простояла на этом месте триста лет, – должна уйти под воду. Неимоверно тяжело расставаться с родным кровом жителям деревни, особенно Дарье, "самой старой из старух". С тончайшим психологизмом описаны автором переживания людей, лишенных ради грядущего прогресса своих корней, а значит, лишенных и жизненной силы, которую придает человеку его родная земля.
«Ночью старуха умерла». Эта финальная фраза из повести «Последний срок» заставляет сердце сжаться от боли, хотя и не мало пожила старуха Анна на свете — почти 80 лет! А сколько дел переделала! Вот только некогда было вздохнуть и оглянуться по сторонам, «задержать в глазах красоту земли и неба». И вот уже — последний отпущенный ей в жизни срок, последнее свидание с разъехавшимися по стране детьми. И то, какими Анне пришлось увидеть детей, стало для неё самым горьким испытанием, подтвердило наступление «последнего срока» — разрыва внутренних связей между поколениями.
В повести лаурета Государственной премии за 1977 г., В.Г.Распутина «Живи и помни» показана судьба человека, преступившего первую заповедь солдата – верность воинскому долгу. «– Живи и помни, человек, – справедливо определяет суть повести писатель В.Астафьев, – в беде, в кручине, в самые тяжкие дни испытаний место твое – рядом с твоим народом; всякое отступничество, вызванное слабостью ль твоей, неразумением ли, оборачивается еще большим горем для твоей родины и народа, а стало быть, и для тебя».
Имя Валентина Григорьевича Распутина (род. в 1937 г.) давно и прочно вошло в современную русскую литературу. Включенные в эту книгу и ставшие предметом школьного изучения известные произведения: "Живи и помни", "Уроки французского" и другие глубоко психологичны, затрагивают извечные темы добра, справедливости, долга. Писатель верен себе. Его новые рассказы — «По-соседски», "Женский разговор", "В ту же землю…" — отражают всю сложность и противоречивость сегодняшних дней, острую боль писателя за судьбу каждого русского человека.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повествование описывает жизнь Джованны I, которая в течение полувека поддерживала благосостояние и стабильность королевства Неаполя. Сие повествование является продуктом скрупулезного исследования документов, заметок, писем 13-15 веков, гарантирующих подлинность исторических событий и описываемых в них мельчайших подробностей, дабы имя мудрой королевы Неаполя вошло в историю так, как оно того и заслуживает. Книга является историко-приключенческим романом, но кроме описания захватывающих событий, присущих этому жанру, можно найти элементы философии, детектива, мистики, приправленные тонким юмором автора, оживляющим историческую аккуратность и расширяющим круг потенциальных читателей. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
В этой книге рассказано о некоторых первых агентах «Искры», их жизни и деятельности до той поры, пока газетой руководил В. И. Ленин. После выхода № 52 «Искра» перестала быть ленинской, ею завладели меньшевики. Твердые искровцы-ленинцы сложили с себя полномочия агентов. Им стало не по пути с оппортунистической газетой. Они остались верными до конца идеям ленинской «Искры».
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
ОТ АВТОРА Мои дорогие читатели, особенно театральная молодежь! Эта книга о безымянных тружениках русской сцены, русского театра, о которых история не сохранила ни статей, ни исследований, ни мемуаров. А разве сражения выигрываются только генералами. Простые люди, скромные солдаты от театра, подготовили и осуществили величайший триумф русского театра. Нет, не напрасен был их труд, небесследно прошла их жизнь. Не должны быть забыты их образы, их имена. В темном царстве губернских и уездных городов дореволюционной России они несли народу свет правды, свет надежды.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.