Кавалеры Виртути - [26]

— Как вымело их, пан майор. Даже рыбаки не ходят, — заметил приглушенным голосом Бартошак и, вытянув руку в сторону невидимой ночью полоски косы Хель, продолжил: — Где-то там патрулирует наша подлодка «Волк». Когда выиграем эту войну, пан майор, я хотел бы снова вернуться на нее.

— Разве вам плохо здесь? — спросил Сухарский, грустно улыбаясь. — На подводных лодках служба тоже нелегкая.

— Но там море, пан комендант, а я — моряк.

— Ну что ж, Бартошак, вы ведь прибыли к нам из Подгаля. Пока еще есть возможность, возвращайтесь на свою подлодку.

— Нет, пан майор, останусь здесь. В морской форме буду драться с врагом. А когда выставим швабов из Гданьска, Польша будет иметь большой флот. Вот тогда я и пригожусь.

«Если бы я мог рассуждать так, как этот моряк, многие сложные проблемы оказались бы простыми и легкими», — подумал Сухарский, отдавая Бартошаку бинокль. А тут каким бы оптимистом он ни старался быть, тревожные мысли одолевают его денно и нощно, сотнями фактов напоминают о нависшей над Вестерплятте грозной опасности. Взять бы вот и заполнить заливы союзническими кораблями да поставить на всех высотах, окружающих город, дивизии генерала Скварчиньского. Но ничего не слышно о польских дивизиях. Нет и в помине ни английских, ни французских кораблей. У крепости Вислоуйсьце стоит единственный линкор, и тот немецкий, а в городе за каналом маршируют только батальоны гданьского хаймвера. Может быть, в эту минуту линкор уже направляет стволы своих тяжелых орудий в сторону Вестерплятте, а батальоны неприятеля движутся к исходным позициям для атаки, замыкая кольцо вокруг Складницы?

Очнувшись от невеселых дум, Сухарский предупредил подчиненного:

— Продолжайте, Бартошак, наблюдение и немедленно докладывайте, если заметите что-нибудь подозрительное.

Майор еще раз обвел взглядом море, потом повернулся и двинулся к темной стене близкого леса. Когда выставленный перед пятой вартовней часовой доложил, что на вверенном ему посту все в порядке, комендант вошел внутрь. Со скамьи, стоявшей вдоль длинного стола, вскочили плютоновый Петцельт и четыре солдата. Двое солдат поднялись с заполненных песком мешков, которые лежали у амбразур.

— Не тянет ко сну?

— Трудно сейчас уснуть, пан майор, — ответил за всех плютоновый Магдзяж. — Вот только Кита у нас на это способен.

Молодой солдат вытянулся под взглядом Сухарского. Больше всего его смущало, что не успел застегнуть воротник, но командир не обратил на это внимания. Комендант смотрел на пулеметы, поставленные у стены хранилища для боеприпасов, на телефонный коммутатор, висевший на другой стене, потом перевел взгляд на лица солдат. Не понравилось ему, что они не могут спать. Если уже сейчас у них напряжены нервы, то что будет дальше?

— Хороший солдат всегда способен уснуть, — сказал Сухарский с укором в голосе. — Вы находитесь на самой удаленной вартовне и должны отдыхать. Утомленный солдат — плохой стрелок.

— Разрешите доложить, пан майор, мы не устали. — Плютоновый Петцельт действительно казался бодрым и вид имел безукоризненный. — Пусть швабы только начнут… Мы не намерены тратить патроны впустую…

Итак, все ждали одного. Все жаждали, чтобы гнетущая тишина наконец взорвалась. Все. Но только не он, комендант Вестерплятте. Взяв из пирамиды одну из винтовок, майор открыл и с силой вновь закрыл затвор, заглянул в ящики с гранатами; все было в идеальном порядке. Спросил о телефонной связи.

— Исправна, пан майор.

Плютоновый Магдзяж поднял трубку. Тут же отозвалась центральная станция на командном пункте.

Сухарский одобрительно кивнул. Когда уходил, предупредил!

— Помните, перед вами пост Шамлевского. В случае вражеской атаки он будет отходить в вашу сторону.

Майор чувствовал, что люди ждали от него большего, хотели, чтобы он ответил на тот самый вопрос, который они ставили перед собой вот уже много ночей подряд, который удлинял часы ожидания, отгонял сон. Но Сухарский знал не больше, чем его подчиненные. Он сделал все, что от него зависело: выставил против сжимавшегося неприятельского кольца кольцо постов и вартовен, окружил Складницу зоркими часовыми. Теперь майор, как и его солдаты, мог только ждать.

Перед зданием казарм он встретил вышедший из помещения патруль под командой плютонового Лопатнюка. Все солдаты были в касках, при полном боевом снаряжении. Комендант решил не задерживать патруль, лишь проводил взглядом, пока солдаты исчезли на тропинке, ведущей к акватории для выгрузки боеприпасов, и вошел в здание.

В своем служебном кабинете Сухарский застал капитана Домбровского. Тот сидел в кресле и курил. Сняв каску, майор тоже потянулся в карман за папиросой. Капитан тем временем докладывал, что все посты, которые он проверял, сообщили, что ничего подозрительного не замечено. Повсюду тишина и спокойствие.

— Ну что ж, Францишек, отдохнем малость, — предложил майор, расстегивая ремень и укладываясь на узком топчане у стены, неподалеку от стола. Эрос в нерешительности стал оглядывать голый пол, потом, тяжело сопя, тоже улегся рядом с топчаном. Домбровский выключил лампу и поднял на окне светонепроницаемую штору. Кабинет осветила узкая полоса лунного света.