Катриона - [12]
"It's a different way of thinking, I suppose," said I; "I was brought up to this one by my father before me." | -- Должно быть, мы просто по-разному смотрим на вещи, -- сказал я. -- Мои убеждения внушил мне отец. |
"Glory to his bones! he has left a decent son to his name," says he. "Yet I would not have you judge me over-sorely. | -- Да будет ему земля пухом! Сын не посрамит его имени, -- сказал стряпчий. -- И все же, не судите меня слишком строго. |
My case is dooms hard. | Я в чрезвычайно трудном положении. |
See, sir, ye tell me ye're a Whig: I wonder what I am. | Видите ли, сэр, вы заявляете, что вы виг; а я сам не знаю, кто я. |
No Whig to be sure; I couldnae be just that. | Но уж, конечно, не виг; я не могу быть всего лишь вигом. |
But-laigh in your ear, man-I'm maybe no very keen on the other side." | Но -- пусть это останется между нами -- и другая партия, быть может, мне не очень по душе. |
"Is that a fact?" cried I. "It's what I would think of a man of your intelligence." | -- Неужели это так? -- воскликнул я. -- От человека с вашим умом я другого и не ждал! |
"Hut! none of your whillywhas!" {4} cries he. | -- Хо! Не пытайтесь ко мне подольститься. |
"There's intelligence upon both sides. | Умные люди есть и на той и на другой стороне. |
But for my private part I have no particular desire to harm King George; and as for King James, God bless him! he does very well for me across the water. | Я лично не испытываю особого желания обижать короля Г еорга; а что до короля Иакова, благослови его господь, то по мне он вполне хорош и за морем. |
I'm a lawyer, ye see: fond of my books and my bottle, a good plea, a well-drawn deed, a crack in the Parliament House with other lawyer bodies, and perhaps a turn at the golf on a Saturday at e'en. | Я стряпчий, понимаете, мне бы только книги да бутылочку чернил, хорошую защитительную речь, хорошо составленную бумагу, да стаканчик вина в здании парламента с другими стряпчими, да, пожалуй, субботним вечером партию в гольф. |
Where do ye come in with your Hieland plaids and claymores?" | И при чем тут вы, с вашими горскими пледами и палашами? |
"Well," said I, "it's a fact ye have little of the wild Highlandman." | -- Да, -- сказал я, -- вы, пожалуй, мало похожи на дикого горца. |
"Little?" quoth he. "Nothing, man! | -- Мало? -- удивился он. -- Да ничуть, милейший мой! |
And yet I'm Hieland born, and when the clan pipes, who but me has to dance! | И все же я родился в горах, и когда клан играет на волынке, кто должен плясать, как не я? |
The clan and the name, that goes by all. | Мой клан и мое имя -- вот что главное. |
It's just what you said yourself; my father learned it to me, and a bonny trade I have of it. | Меня, как и вас, тоже учил этому отец, и хорошими же делами я занимаюсь! |
Treason and traitors, and the smuggling of them out and in; and the French recruiting, weary fall it! and the smuggling through of the recruits; and their pleas-a sorrow of their pleas! | Измены и изменники, переправка их сюда и отсюда, и французские рекруты, пропади они пропадом, и переправка этих рекрутов, и их иски -- ох, уж эти иски! |
Here have I been moving one for young Ardsheil, my cousin; claimed the estate under the marriage contract-a forfeited estate! | Вот сейчас я веду дело молодого Ардшила, моего двоюродного брата; он претендует на поместье на основании брачного контракта, а именье-то конфискованное! |
I told them it was nonsense: muckle they cared! | Я говорил им, что это вздор, но им хоть бы что! |
And there was I cocking behind a yadvocate that liked the business as little as myself, for it was fair ruin to the pair of us-a black mark, _disaffected_, branded on our hurdies, like folk's names upon their kye! | И вот я пыжился, как мог, перед другим адвокатом, которому это дело так же не нравится, как и мне, потому что это чистая погибель для нас обоих -- это непочтенно, это пятно на нашем добром имени, вроде хозяйского тавра на коровьей шкуре! |
And what can I do? | Но что я могу поделать? |
I'm a Stewart, ye see, and must fend for my clan and family. | Я принадлежу к роду Стюартов и должен лезть из кожи вон ради своей родни и своего клана. |
Then no later by than yesterday there was one of our Stewart lads carried to the Castle. | А тут не далее как вчера одного из Стюартов бросили в Замок. |
What for? | За что? |
I ken fine: Act of 1736: recruiting for King Lewie. | Я знаю, за что: акт семьсот тридцать шестого года, вербовка рекрутов для короля Людовика. |
And you'll see, he'll whistle me in to be his lawyer, and there'll be another black mark on my chara'ter! | И вот увидите, он кликнет меня себе в адвокаты, и на моем имени будет еще одно пятно! |
I tell you fair: if I but kent the heid of a Hebrew word from the hurdies of it, be dammed but I would fling the whole thing up and turn minister!" | Честно вам скажу: знай я хоть одно слово по-древнееврейски, я бы плюнул на все и пошел в священники! |
"It's rather a hard position," said I. | -- Да, положение у вас трудное, -- согласился я. |
"Dooms hard!" cries he. "And that's what makes me think so much of ye-you that's no Stewart-to stick your head so deep in Stewart business. | -- Трудней трудного! -- воскликнул он. -- И потому я гляжу на вас с невольным уважением -- вы ведь не Стюарт, но с головой увязли в делах Стюартов. |
Роберт Стивенсон приобрел у нас в стране огромную популярность прежде всего, как автор известного романа «Остров сокровищ». Но он же является еще и замечательным поэтом. Поэзия Стивенсона читаема у нас меньше, чем его проза, хотя в 20-е годы XX века детские его стихи переводили Брюсов и Ходасевич, Балтрушайтис, Бальмонт и Мандельштам, но наибольшее признание получила баллада «Вересковый мед» в блестящем переводе Маршака. Поэтические произведения Стивенсона смогли пережить не только все причудливые капризы литературной моды, но и глобальные военные и политические потрясения.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В руки юного Джима попадает карта знаменитого флибустьера Флинта. Джим и его друзья отправляются в опасное путешествие на поиски пиратского клада. На Острове Сокровищ им пришлось пережить опасные приключения.
Перед вами – Жемчужина творческого наследия Роберта Луиса Стивенсона – легендарный, не нуждающийся в комментариях, «черный роман» «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда»…Повесть «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда» («Strange Case of Dr. Jekyl and Mr. Hyde») была написана в сентябре – октябре 1885 г. Первоначально автор намеревался публиковать ее частями в английском журнале «Лонгманз мэгазин», но издатель Лонгман убедил его выпустить «Странную историю» сразу в виде книги.Отдельным изданием повесть вышла в самом начале 1886 г.Первый перевод повести на русский язык вышел отдельным изданием в 1888 г.
Английский писатель, шотландец по происхождению, Роберт Льюис Стивенсон (1850–1894) вошел в историю литературы не только как классик неоромантизма, автор приключенческих романов, но и как тонкий стилист, мастер психологического портрета. Романтика приключений сочетается у него с точностью в описании экзотики и подлинным историческим колоритом.Дилогия "Похищенный"-"Катриона" описывает события середины ХVIII века, связанные с борьбой шотландских сепаратистов против английского правительства.Перевод с английского О.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга о том, что произошло 100 лет назад, в 1917 году. Она о Ленине, Троцком, Свердлове, Савинкове, Гучкове и Керенском. Она о том, как за немецкие деньги был сделан Октябрьский переворот. Она о Михаиле Терещенко – украинском сахарном магнате и министре иностранных дел Временного правительства, который хотел перевороту помешать. Она о Ротшильде, Парвусе, Палеологе, Гиппиус и Горьком. Она о событиях, которые сегодня благополучно забыли или не хотят вспоминать. Она о том, как можно за неполные 8 месяцев потерять страну. Она о том, что Фортуна изменчива, а в политике нет правил. Она об эпохе и людях, которые сделали эту эпоху. Она о любви, преданности и предательстве, как и все книги в мире. И еще она о том, что история учит только одному… что она никого и ничему не учит.
Новый роман Юлиана Семенова «Горение» посвящен началу революционной деятельности Феликса Эдмундовича Дзержинского. Время действия книги — 1900–1905 годы. Автор взял довольно сложный отрезок истории Российской империи и попытался показать его как бы изнутри и в то же время с позиций сегодняшнего дня. Такой объемный взгляд на события давно минувших лет позволил писателю обнажить механизм социального движения того времени, показать духовную сущность борющихся сторон. Большое место в книге отведено документам, которые характеризуют ход революционных событий в России, освещают место в этой борьбе выдающегося революционера Феликса Дзержинского.Вторая книга романа Юлиана Семенова «Горение» является продолжением хроники жизни выдающегося революционера-интернационалиста Ф.
В основу пересказа Валерия Воскобойникова легла знаменитая «Песнь о нибелунгах». Герой древнегерманских сказаний Зигфрид, омывшись кровью дракона, отправляется на подвиги: отвоевывает клад нибелунгов, побеждает деву-воительницу Брюнхильду и женится на красавице Кримхильде. Но заколдованный клад приносит гибель великому герою…
В 24-ый том входят романы «Сожженые леса», «Тайные чары великой Индии», «Вождь Сожженных Лесов», а также сборник очерков «Рассказы из жизни в бразильских степях».
В настоящий том Собрания сочинений известного французского писателя Постава Эмара вошли романы «Король золотых приисков» и «Мексиканские ночи».
В настоящий том Собрания сочинений известного французского писателя Гюстава Эмара вошли романы «Сакрамента» и «Гамбусино».