Каширское шоссе - [57]

•••

Мне приходилось почти постоянно заниматься «умным деланием», т. е. «хранить ум» в бесплодных попытках остановить поток разнообразнейших внутренних браней. Но интересно, что, если мне удавалось с помощью какой-нибудь мыслеформы остановить на недолгое время внутреннюю ругань или похабные фантазии, то я немедленно натыкался на другой вид «брани» — более, как мне казалось, «внешней», галлюцинаторной. Вот несколько примеров.

Я ехал с Петровки вечером домой на троллейбусе, сидя на заднем сиденье напротив кассы. Народу было много. В голове у меня, как всегда, вертелись матерные фразы. И вот в попытке сосредоточиться на чем-то другом, отвлечься, я представил себя одним из даосских небожителей с известной фрески, держащим обеими руками металлический брусок. Я как-то очень хорошо, соматически, отождествился с этим персонажем и, действительно, брань утихла. Мой ум как бы вошел в ментальную силу и неподвижность. Прошло минуты две спокойного внутреннего самосозерцания и фиксации. Троллейбус остановился, двери раскрылись. Моя голова непроизвольно повернулась влево. Глядя прямо мне в глаза, широко улыбаясь, к кассе подходила высокая женщина. Ее лицо, улыбка и вся голова были пронизаны и окружены радиирующим золотым свечением, лицо выражало радость встречи. Энергетическая, сияющая мощь ее «явления» была абсолютно внешнеположена мне. Вероятно, своей медитацией я индуцировал коллективное бессознательное на артикуляцию «даосских небес», и одна из входивших пассажирок «сыграла» со мной в небожительницу. Но тогда я не понимал, в чем дело. Эмпиричность этой «тонкой» галлюцинации была очевидной, а, главное, она была по духовной силе мощнее моего отождествления. Этот эффект можно сравнить с погружением в батискафе: вдруг луч прожектора выхватывает из мрака какое-то морское чудовище, которое значительно сильнее тебя, больше и живет в иной среде, а ты, только благодаря толстой броне оказался здесь, в его владениях. И, не будь брони, тебя бы тут же раздавило. Вот этот эффект «разнопорядковости» энергетического, силового существования всегда присутствовал в моих «внешних» созерцаниях и был основным их качеством, порождающим неожиданность и незнакомость «видений». Тогда, в троллейбусе, на меня, действительно, смотрело как бы более высшее существо, несмотря на то, что его «появление» сквозь эту женщину я сам спровоцировал своим «умным деланием». Подобного рода «внешние» созерцания — это путешествие в разные слои коллективного сознательного. «Батискафом» в данном случае служит сосредоточенность на отождествлении с какой-нибудь янтрой, распространенной в той или иной традиции, а вместо «воды», океана — световые и энергетические аберрации.

•••

Очень мучительный вид браней — совпадение смысла говорения (внутреннего) с внешними высказываниями окружающих людей. Приведу несколько наиболее ярких примеров. Как-то я стоял на Петровке и ждал 69-го троллейбуса, проделывая в уме — независимо от своей воли — какие-то немыслимые манипуляции со своим хуем. Это напоминало фантастический эксгибиционизм. Хуй то вырастал до размеров десятиметрового бревна, круша все вокруг себя — людей, стоящих на остановке, чугунную ограду, квасной ларек, проезжающие мимо машины. То этот воображаемый гигантский хуй оплетал меня самого как удав. В конце концов дело дошло до того, что хуев стало несколько и они вращались вокруг меня как вертолетный пропеллер. Когда подошел троллейбус, я был совершенно измучен этим фантазированием и в моей голове крутилась фраза: все это от хуя, его нужно оторвать! Я вошел в троллейбус с мыслью, что нужно оторвать хуй, бросил деньги в кассу и услышал за собой женский голос: «Сами оторвете или вам помочь?». Вероятно, опустив деньги в кассу и поглощенный мыслью о том, что нужно оторвать хуй, я замешкался у кассы и мешал женщине, стоящей за мной, оторвать билет. Однако совпадение было удивительным!

Еще два ярких примера таких совпадений. У меня был период, который я называл «топтанием троицы». Я уже писал о том, что жил тогда в «означенном» мире. Если мне попадались навстречу три мужчины, то я видел в них «троицу», причем видение было энергетическим, подавляющим и я никак не мог от него избавиться. Меня страшно раздражало, что я никак не мог выбраться из этого иконографического пространства в обычное, рассеянное состояние ума. Однажды я выходил из сквера ВДНХ и мне навстречу шли три мужика довольно развязного вида. Они о чем-то разговаривали друг с другом. Разумеется, я опять ощутил энергетическую привязанность к ним как к «троице» и начал ругаться про себя: «… в рот, сколько это может продолжаться, как от этого избавиться, ведь они и на самом деле могут меня уебать ни за что, ни про что, это же, блядь, шпана — и т. д.» В это время они как раз проходили мимо меня и один другому говорит: «Да живи спокойно, никто тебя не тронет!». Ясно, что он рассказывал что-то своим спутникам и настоящий контекст его фразы был совершенно иной. Но одновременно эта фраза была совершенно очевидно связана и с моей мыслью.

Значительно позже, когда синдром «троицы» у меня уже исчез, я ехал в автобусе, стоя около передней кассы. Около меня сидели две женщины, третья стояла рядом у окна. Все они были одеты в черные шубы. Они о чем-то разговаривали друг с другом, я не вслушивался. Но глядя на них у меня возникла идиотская мысль о трех Инь как о женском варианте «троицы» (вероятно, из-за того, что на них была черная одежда). Я подумал: «Вот, блядь, три Инь сидят… их в рот!». И тут же услышал; «И чего только на бедных людишек не придумают». Интересно, что только эта фраза была услышана мной из их разговора и как раз сразу же после мысли о «трех Инь».