Карты и сновидения - [54]
Пальцы нащупали короткий мех. В уши ударил мерный стук.
— Ира! Ты спишь все?
— Я, — голос пискнул, срываясь, она откашлялась, садясь и взмахивая рукой. С хлюпающим звоном брызнула об пол уроненная кофейная чашка.
— Сейчас… я…
Открывая двери, даже улыбнулась оживленном улицу Натальи.
— Ну, ты горазда дрыхнуть. Вчера перепила, что ли? У тебя мобильный звонил, я испугалась, может, думаю, случилось что. Новости не знаешь? Васька наш с катушек съехал. Загнал Ленку в скалы и поранил ножом, пытался скинуть в воду, там, в камнях, где тягуны. Упала бы, расшиблась в момент. Ты чего?
Ирина быстро одевалась, натягивала джинсы, суя ноги в кроссовки. Кидая на плечи куртку, вышла, тесня удивленную хозяйку.
— Он еще там? Или увезли уже?
— Да кому нужен. Домой увели, проспится, оклемается. А Ленку отправили в медпункт, у нас там сестричка молодая, аж разревелась, руки трясутся, но ничего, справилась, швы наложила. А тебе он зачем? Куда ты?
— Кошка, — сказала Ирина уже у ворот, — Наташ, присмотри, чтоб никто не обидел, ладно? Я их заберу, в город.
— Ладно, — Наталья с удивлением смотрела, как за распахнутыми воротами, позолоченными закатным солнцем, быстро удаляется спина в наброшенной куртке. Пожала плечами и направилась в сторону кухни, отрезать для кошки с котенком пару кусков курятины. Раз уж гостья так за них переживает.
В большом неуютном дворе было именно так, как представляла себе Ирина — много старого хлама, сваленного неопрятными горами. Ржавые части автомобильных корпусов, пробитая стиральная машина без дверцы, какие-то шестерни размером с колесо, и тут же завалы облысевших резиновых шин, загаженные птичьим пометом — среди ветвей старой акации трещали, перекликаясь, воробьи. На штакетнике, украшенном фестонами ржавой проволоки, болтались связки пластиковых бутылок с мутными донцами. Но сам домишко был аккуратно побелен, вокруг двери выведены синькой крупные неловкие завитушки. И внутри было жалостно чистенько, не потому что совсем бедно, а видимо, Ленка постоянно убиралась за вечно пьяным мужем, истирая полы и жесткие вылинявшие паласы.
Васька лежал на продавленном диване, мрачно смотрел в побеленный потолок, не стараясь освободиться от тугой веревки, которой кто-то не слишком умело стянул ему кисти рук и ноги над грязными ботинками. У окна, загораживая свет, стоял сутулый мужчина, покашливал, временами чертыхаясь. Еще двое, пропустив Ирину, вышли на крыльцо, слушали там, не закрывая дверей.
— Доктор, что ли? — мрачно спросил стоящий у окна.
— Из города, — кивнула Ирина, подтаскивая шаткий стул и садясь. Дернула куртку, чтоб прикрыть мятую футболку.
— Ты же Андрюхи Корсака жена! — узнал собеседник, но не возмутился, а наоборот, заулыбался с облегчением, — ну, слава Богу, дочка. Ты уж поглянь, опамятует или придется в дурку идиота ложить. Ленку жалко, конечно, но сама виновата, давно б уже послала его, алкаша, а все вожжается. Вот увидишь, как встанет, прискачет снова спасать. Что?
— Я говорю, ну и глупо, — перевела Ирина свой короткий и злой эпитет.
Мужчина кивнул, возя рукой по подоконнику.
— Соглашуся. Но то ее дело. Так?
— Чего хочешь? — мрачно вступил в диалог плененный Василий, — шо, порадоваться пришла, да? Как вы нас, мужиков, до позора доводите.
— Водка тебя доводит, — возразила Ирина, щупая пульс под стянутой веревкой и пальцами другой руки приподнимая веко над налитым кровью глазом.
— Ну? Пришел в себя?
— А я и не выходил, — огрызнулся пленник, отворачивая небритую рожу к стене.
— И зря. Если не в состоянии аффекта, посадят тебя, красавчик, и будешь ты пару лет в камере себя жалеть и на жену жаловаться.
Она замолчала. На лице Василия расползлась ухмылка, которая Ирине совсем не понравилась. Морщась, она слегка нагнулась, чтоб расслышать невнятный шепот, сдобренный вечным перегаром.
— Ебал я тебя, — шептал Василий, явно веселясь, — и в манду, и в сраку, нашлась мне тут учителка. Еще и до тебя доберусь, сучка городская.
— Ах ты… — Ирина взялась за грязную руку, почти нежно переплела свои пальцы с чужими, сдавила, сама пугаясь своей радости от того, как сморщилось, кривясь, небритое лицо, и ноги дернулись, снова падая на диван.
— От. ебись, кур-ва, — простонал шепотом, дергая связанными ногами.
Ирина выпрямилась, прижимая его к дивану рукой.
— Вы не выйдете? Мне кое-что у больного спросить надо. Чтобы милицию не вызывать.
— Вась, — посоветовал мужчина, — ты это, ты полегче, а? А то ведь, правда, загремишь. Я там, на дворе постою.
Он вышел, на этот раз плотно закрывая двери, через форточку послышался его голос и голоса других.
Василий попытался вскочить, но Ирина сильно толкнула его руками, и он снова упал на продавленный диван, забарахтался, пытаясь выбраться.
— Не боишься. Понимаю. Но пока не свалил, ты же тут? А я только спрошу. Ответишь, не стану писать заяву. И побои с травмами. Ленка твоя. С-нимать не-бу-дет. Лежи, блядь! Дай спросить!
За окном голоса стихли после ее выкрика. Василий лежал, неловко извернувшись, косил на нее налитым кровью глазом.
— Ты почти трезвый, — сказала Ирина, — я вижу. Так зачем ножом размахивал? Убить хотел?
Вы думаете, что родиться княжной это большая удача? Юная княжна Хаидэ тоже так думала. Пока в её жизнь не вошло Необъяснимое…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга вторая. Роман «Дискотека» это не просто повествование о девичьих влюбленностях, танцульках, отношениях с ровесниками и поколением родителей. Это попытка увидеть и рассказать о ключевом для становления человека моменте, который пришелся на интересное время: самый конец эпохи застоя, когда в глухой и слепой для осмысливания стране появилась вдруг форточка, и она была открыта. Дискотека того доперестроечного времени, когда все только начиналось, когда диджеи крутили зарубежную музыку, какую умудрялись достать, от социальной политической до развеселых ритмов диско-данса.
Музы, которые продаёт Дьявол – ущербные. Эти твари сводят с ума. Они свистят в голове, свистят, свистят!..
Среди мириад «хайку», «танка» и прочих японесок — кто их только не пишет теперь, на всех языках! — стихи Михаила Бару выделяются не только тем, что хороши, но и своей полной, безнадежной обруселостью. Собственно, потому они и хороши… Чудесная русская поэзия. Умная, ироничная, наблюдательная, добрая, лукавая. Крайне необходимая измученному постмодернизмом организму нашей словесности. Алексей Алехин, главный редактор журнала «Арион».
Как много мы забываем в череде дней, все эмоции просто затираются и становятся тусклыми. Великое искусство — помнить всё самое лучшее в своей жизни и отпускать печальное. Именно о моих воспоминаниях этот сборник. Лично я могу восстановить по нему линию жизни. Предлагаю Вам окунуться в мой мир ненадолго и взглянуть по сторонам моими глазами.
Книга включает в себя две монографии: «Христианство и социальный идеал (философия, право и социология индустриальной культуры)» и «Философия русской государственности», в которых излагаются основополагающие политические и правовые идеи западной культуры, а также противостоящие им основные начала православной политической мысли, как они раскрылись в истории нашего Отечества. Помимо этого, во второй части книги содержатся работы по церковной и политической публицистике, в которых раскрываются такие дискуссионные и актуальные темы, как имперская форма бытия государства, доктрина «Москва – Третий Рим» («Анти-Рим»), а также причины и следствия церковного раскола, возникшего между Константинопольской и Русской церквами в минувшие годы.
Любовь вашей жизни чересчур идеальна? Приглядитесь к ней повнимательней. А то кто знает с кем вам приходится иметь дело.
Небольшая пародия на жанр иронического детектива с элементами ненаучной фантастики. Поскольку полноценный роман я вряд ли потяну, то решил ограничиться небольшими вырезками. Как обычно жуткий бред:)
Роман-сновидение о летящей в пустоте Башне принцессы Неллет, написанный не мной, а моим подсознанием, и теперь мне выяснять, что же оно хотело сказать возникающими в тексте образами (если хотело, конечно, а не просто пело свою сумрачную песню). Первая попытка написать совершенно свободный, но тем не менее, сюжетный текст, так уж я видимо, устроена, мне необходима история, пусть даже она фантасмагорична. Сюжет не был мной предусмотрен, скорее виделась мне книга в стиле дзуйхицу, текст, собранный из больших и малых отрывков, внешне, может быть, не связанных друг с другом.