Карты и сновидения - [41]

Ей нужно было найти то самое место. Где стояли Ленка и ее Василий, говоря о нужном ей прошлом, общем с прошлым Андрея. Но в темноте, без пятен солнца, указывающих направление среди мешанины скал, все изменилось, стало чужим, странным. И, она прислушалась к ощущениям, — недобрым? Нет, скорее, невозмутимо-насмешливым. Могут ли быть насмешливыми ночные скалы?

— Не удивлюсь, — прошептала она, делая еще один осторожный шаг.

Скалы с готовностью подхватили шепот, умножили его, раскидывая по тайным закоулкам. Ирина застыла, прислушиваясь. В ответ эху, показалось ей, услышался чей-то ленивый смешок. У нее задрожала рука с фонариком, потом коленки. И губы. Нельзя пугаться, беспомощно думала она, понимая, если ударится в панику, то кинется бежать, разбиваясь о скалы, упадет. Расплачется с криком. Или случится еще что. Если там действительно кто-то есть, в темноте.

«Там никого». Но она боялась произнести слова вслух. Чтоб не услышать ответа от ленивого насмешника, наблюдающего за ней.

Постояв, мерно дыша, сумела успокоиться, унимая дрожь в руках. Вздрагивающее пятно света выровнялось, утыкаясь в нишу. Отразилось двойной вспышкой от чьих-то глаз.

Ирина вскрикнула, откачиваясь. Свет упал, повернувшись, простукал уроненным фонарем. Умер, оставляя ее в темноте. И — в наступившей, совершенно полной тишине. Даже вода, затекающая в скальные дыры и проходы, стихла, замерла, не издавая привычных звуков. Только очень громко стучало сердце. И дыхание казалось оглушающим, забивало уши, мешая слышать.

— Ах-х ты… — произнес из мрака уверенный мужской голос, — явился?

Замолчал, будто ожидая ответа.

Ирина молчала, стараясь дышать как можно тише. Перед беспомощно открытыми в темноту глазами плавала тускнеющая картинка последнего, что успела увидеть: пара вспыхнувших огней, глядящих прямо на нее.

— Настырный маленький пахарь, — продолжил голос, — мне даже нравится такая настойчивость. Но не глупость. Ты знаешь, насколько ты глуп, маленький муж великой принцессы?

— Время, джент. Оно идет. Я давно уже не тот мальчишка, с которым ты…

— Ты всегда будешь мальчишкой, — оборвал голос, — даже умирая от своей неуклюжей старости, ты не достигнешь и грана того опыта, который есть у нас. Не обольщайся, мальчик-старик.

— Мне нужны ответы. Ты можешь их дать? Ты или королева Ами, пусть сны ее будут легки…

— И бестревожны, да? Вы с Неллет хорошо постарались, чтоб Ами не испытывала тревог. Никогда! Глупое пожелание. Это свойственно людям, пастушок, а не сущностям снов. Да, моя Ами теперь не ведает тревог. И проживет так еще много сотен лет. Пока не умрет память о ней. А я постараюсь…

Тут он прервал сам себя. И обыденным тоном поинтересовался:

— Какой ответ тебе нужен, малыш? Честный или желаемый?

— Почему я ушел? Это сделали вы? Вы послали Веста в этот мир, чтобы он забрал меня в сон?

Голос засмеялся, с удовольствием раскатывая звуки.

— Много мнишь о себе, ученичок. Кто ты такой, чтоб царственная чета озаботилась твоей судьбой отдельно? Ты сам совместил желание с его исполнением. Слишком отчаянно пожелал. В нужном месте. В необходимое время. И время тебе отомстило.

— Я… — голос его собеседника прервался тяжелым всхлипом, прерывистым длинным вдохом, — я сам? Я хотел, чтобы время прошло быстрее. Только хотел!

— Та, та, та, — раздраженно оборвал его тот, кого назвали джентом, — ты — одновременно дикий мальчишка без разума и отец-зачинатель нового мира. Ты — ритуальный весенний муж, один из сотен мужей, и одновременно — избранник единственной Неллет. Обыденный страж, один из двадцати четырех, и ты же — победитель вечного противника всего, что пытается устоять и выжить. Мне продолжать, глупец? И ты полагаешь, что сила желания — ничто? Особенно твоего желания, сдвоенный в петлях реальности, совмещенной со снами? Я не хочу говорить дальше. Ты услышал главное, мальчик Дай. Есть места, где некоторые желания исполняются. И пусть хэго хранит такие места от таких, как ты. А то заставишь рыдать миры, меняя их по своему желанию.

В наступившей тишине Ирина слышала дыхание. Не только свое. А еще зыбкий свет покачиваясь, опускался откуда-то сверху, сеялся, как мельчайший дождь, очерчивая горбы скал, светлые тропинки песка между ними, склоненные стены, изрытые трещинами. Мужскую обнаженную фигуру, стоящую на пятачке между острых камней. Руки опущены, лицо с закрытыми глазами поднято к просвету в скальном потолке. Не очень высокий, стройный, с узкими мышцами, перевивающими торс, бедра, голени. По плечам раскиданы серебряные пряди с редкими темными прочерками. На спящем лице раскрылся черный в лунном свете рот.

— Благодарю тебя, вечный джент Денна, за ответ и за встречу.

У его ног шевелилось что-то, поблескивало, вспухая и опадая, вилось медленно, меняя очертания круглого серого тела в черных извивах. Вот надулось, вставая сплошной стеной, полупрозрачной, с ленивыми пузырями, катающимися под толстой стеклянной шкурой. Край кожи поднялся, образуя над спящим козырек в виде падающей волны, казалось, он засматривает в лицо мужчины, чем-то, не похожим на глаза. Ирина с тошнотой следила из-за скалы, как под кожей собирались, скапливаясь, белесые пузыри, перетекали, жадно оглядывая спящее лицо. А потом существо с хлюпом опало, свивая себя в тугую блестящую веревку, которая заструилась по песку прочь.