Карточный Дом - [26]

6 февраля 1929 г. глава Банка Англии Монтегю Норман приехал в Вашингтон и провел совещание с секретарем Казначейства Эндрю Меллоном (Andrew Mellon). Сразу после этого таинственного визита совет директоров ФРС резко изменил свою политику и ввел высокую учетную ставку, произошел отказ от политики дешевых денег, которая была инициирована в 1927 г. после такого же таинственного визита Нормана. Обвал фондового рынка и дефляцию финансовой структуры было намечено провести в марте 1929 г. В своем годовом докладе акционерам Международного банка акцептов в марте 1929 г. Пол Варбург сделал ряд вполне прозрачных намеков: «Если будут и далее продолжаться оргии безудержной спекуляции, окончательный крах постигнет не только самих спекулянтов, в тяжелую депрессию будет ввергнута вся страна»[87].

20 апреля 1929 г. «Таймс» впервые решилась сделать публичной тайную кухню картеля: «Состоялось тайное совещание Федерального консультативного совета в Вашингтоне. Советом приняты резолюции, они переданы совету директоров ФРС, но их держат в строгой тайне. Приложены все усилия, чтобы засекретить работу этой внеочередной сессии. Корреспондентам газет были даны уклончивые ответы»[88].

ФРС заранее (6 февраля 1929 г.) предупредила других акционеров федеральных резервных банков о том, что они должны уйти с рынка. Дж. П. Морган и Kuhn, Loeb Со. имели «привилегированные списки» тех, кому в первую очередь рассылалась информация о наиболее выгодных опционах — возможностях приобретения акций для получения существенной маржи после перепродажи. В этот список входили: приближенные банкиры, промышленники, политики, партийные лидеры, члены правящей элиты других стран. Именно члены этого списка были проинформированы о грядущем обвале и необходимости продавать акции практически всех компаний, кроме «голубых фишек» (General Motors, Dupont и др.). Их специально уведомили, что стоимость акций крупнейших компаний упадет в цене, но быстро восстановится.

В это же время Банк Англии поднял свои ставки с 5,5 до 6,5 %. Для этого не было никаких объективных причин: золотые резервы Великобритании находились на уровне выше прошлого года, золото продолжало прибывать. Не было проблем с исчерпанием кредитования, как в 1893 г., или какого-либо валютного голода, как в ходе паники 1907 г.; не было и краха цен на сырьевые товары, как в 1920 г.

Ставка Федерального резервного банка Нью-Йорка, которая диктовала национальную процентную ставку, с 9 августа 1929 г. была поднята до 6 %. ФРС начал массовую продажу государственных долговых обязательств на свободном рынке, тем самым сокращая количество денежной массы на рынке, что, в свою очередь, стало сокращать резервы, необходимые для обеспечения кредитования сделок на фондовом рынке.

Произошло внезапное схлопывание ликвидности; резко вырос спрос на свободные средства на рынке. Краткосрочные кредиты стали доступны под 20 % и более, а затем и вовсе недоступны, маржинальные сделки стали нерентабельны. Количество сделок по покупке акций резко сократилось, цена на акции упала. Начался массовый сброс акций, так как у них наступил marginal call — требование приведения брокерского (маржинального) счета до определенного уровня после падения цены на акции.

На уровне 4–6 % ставка ФРС продержалась почти два года, до 8 мая 1931 г., опустившись до 1,5 %. Крах Уолл-стрит 1929 г. стал началом кредитной дефляции во всем мире, которая продолжалась до 1932 г. и от которой западные демократии не отошли, пока они не начали перевооружаться для Второй мировой войны.

ФРС отреагировала на начало кризиса только в феврале 1930 г., снизив основную процентную ставку (prime rate) с 6 до 4 %. Кроме того, был осуществлен выкуп государственных облигаций с рынка для поддержания ликвидности. В следующие два года ФРС не делала почти ничего, ожидая избрания нового президента США, чтобы выставить его спасителем нации. Секретарь Казначейства Эндрю Меллон считал, что необходимо дать возможность рынку самостоятельно произвести необходимые корректировки пропорций и цен.

В конце 1930 г. вкладчики банков начали массовое изъятие вкладов, что привело к волне банкротств банков. Вторая банковская паника произошла весной 1931 г. Все эти месяцы власти никак не реагировали на набирающее обороты экономическое цунами. ВВП в 1930–1931 гг. падает соответственно на 9,4 и 8,5 %, а уровень безработицы поднимается с 3,2 % на начало 1930 г. до 15,9 % к концу 1931 г. В 1932 г. ВВП сократился на 13,4 %, а всего с 1929 г. — на 31 %. Уровень безработицы в 1932 г. увеличился до 23,6 %. За три с небольшим года с начала кризиса лишились работы более 13 млн. американцев. Промышленные запасы потеряли 80 % их стоимости с 1930 г., а сельскохозяйственные цены упали на 53 % (с 1929 г.). За три года обанкротились два из каждых пяти банков, их вкладчики потеряли 2 млрд. долларов депозитов. Денежная масса с 1929 г. сократилась по номиналу на 31 %. Конгрессмен Райт Патман в работе «А Primer on Money» подвел итог действия монетарного оружия массового уничтожения[89]: с 1929 по 1933 г. денежная масса в США сократилась на 8 млрд. долларов, в результате чего 11 630 банков из общего числа 26 401 в США обанкротились и закрыли свои двери. В период Великой депрессии банкиры стали настолько непопулярны, что грабители банков становились национальными героями (как Бонни и Клайд).