Картины эксгибициониста - [38]
Эти слова взяты из посвященного астрологии концептуального альбома группы, чье название вылетело из головы. Наш репертуар таким образом пополнился новым произведением, которое я грозно нашептывал в микрофон каждый вечер перед тем, как взорваться в спонтанном безумии, сознавая, что из угла на меня смотрит блондинка, Овен, похожая на Ким Новак. После окончания концерта она, казалось, полностью поглощена разговором с барменом. Когда я оглянулся, её уже и след простыл. Синяки ещё не зажили (я получил их несколько дней назад), но я рискнул нарваться и спросил бармена, что это за ангел.
— Она очень милая леди, — вздохнул он. — учится пению и танцам. Отзывается на имя Клео, хотя, я сомневаюсь, что это её настоящее имя.
— У неё есть парень? — спросил я как можно равнодушнее.
— О нет! Я никогда не видел Клео в компании мужчин. Она хорошая девочка.
Я был заинтригован и в то же время по–дурацки оптимистичен. Я отметил её имя в уме в надежде, что в следующий раз подойду к ней. Мне нужна компания в городе, который никогда не спит, но не из числа подружек на одну ночь.
Когда мы дошли до её дома, обсуждая по дороге знаки Зодиака, я начал понимать, как был прав бармен — она действительно хорошая девушка. Поцелуй на прощанье и обещание увидеться на следующий день были достаточно невинными, и наш роман разгорался под сводами клуба. Теперь я играл композицию “Aries — The Fire Fighter” с удвоенной энергией.
The Nice отреагировали на удивление сдержанно, глядя на серьезные намерения с моей стороны. За исключением Ли, остальные предпочитали раскрывать новые сторон своей личности, иногда прибегая к помощи странных субстанций. Они могли продолжать и дальше открывать себя, так как нам предложили две недели выступлений в нью–йоркском клубе «Electric Circus». В планах стояло новое посещение Штатов в июне, после апрельского турне по Швеции.
«Electric Circus» представлял собой один большой близорукий психоделический рог изобилия. Кружащиеся цветные диски, проецирующиеся повсюду, придают нужный дезориентирующий эффект, если кто–то ещё его не достиг. Я не помню наше выступление в тот вечер, сомневаюсь, что и аудитория его помнит. Но мы не пали жертвой наркокультуры. Ли и я в общем больше увлекались выпивкой. Правильнее сказать, Ли был счастлив с выпивкой и первой «свободной».
За день до поездки в Лос–Анжелес я сидел с Клео на балконе «Electric Circus» и смотрел на толпу. Маленькая леди в сопровождении телохранителя прокладывала себе путь как раз в нашем направлении. Её появление вызвало переполох. Рядом со мной присела Джуди Гарлэнд.
— Мне нравится твоя шляпа — сказала она.
— А мне ваша.
— Хочешь поменяться?
Джуди Гарлэнд и я обменялись шляпами!
Самолёт медленно опускался над мигающими огнями и голубыми бассейнами, похожими на бирюзовые и лазуритовые украшения, словно расплескавшиеся на мозаике дизайнера Дэвида Хокни. Во время посадки Барбра Стрейзанд в роли смешной девчонки со своим огромным носом, вмещающим небольшую мексиканскую семью, веселее всё же смотреть в кинотеатре для автомобилистов. Во всяком случае воздух был менее тягостный, но все же отравляющий. Если вам повезёт, то в хороший день можно увидеть голубое небо, свободное от монолитных мусорных контейнеров. Но, послушайте… здесь играли The Doors! Те самые The Doors, у которых есть псевдо–классическое вступление а ля барокко к зажигающимся огням. Procol Harum до этого зажгли один, да и мы тоже. Так что в этом есть доля нашего наследия. Мы находились в той же гримёрке клуба «Whisky a Go–Go», что и Doors. Удовольствия немного — смотреть на высохшую краску и мух, ползающих по шторам. Баз установил Hammond L100 (делая вид, что на нём играют в холле отеля и очень хорошо заботятся), а мы в это время готовились к пяти дням на сцене клуба.
После первого дня Ли свалился с ларингитом. Нам предстояло растянуть концерт, но мне пришла в голову идея. Мы напичкали Ли антибиотиками, и если хорошенько его встряхнуть, то он звучал как маракасы Мика Джеггера. Лёжа в постели Ли написал кучу текстов.
Даже будучи больным — а он играл на басе, оперевшись о стену, — Ли не мог удержаться от смеха, слушая, как я пою. У него был ларингит, но по мнению остальных, у меня был тяжёлый случай «атлетического голоса», доказательством чему аудитория быстро опустела.
Никогда не видел, чтобы кто–то так быстро шёл на поправку.
Аудитория в «Whisky» сильно отличалась от нью–йоркской. Толпа в Scene сидела и слушала, «Вискари» хотели танцевать или хотя бы немного покружиться. Мы под такие цели не подходили, да и не горели желанием. Терпению пришел конец после того, как какой–то одинокий танцор, затребовав битловскую Money, помог невинному Хаммонду упасть со сцены на пол, разбившись в дребезги. Бедный, он стал частью древесного покрытия клуба.
Веря в слова нашей песни «у нас есть все, что нам нужно, мы художники», не оглядываясь, мы сели в арендованную машину и направились на север, до зала Fillmore West в Сан–Франциско. С собой у нас было несколько таблеток мескалина.
Данная статья входит в большой цикл статей о всемирно известных пресс-секретарях, внесших значительный вклад в мировую историю. Рассказывая о жизни каждой выдающейся личности, авторы обратятся к интересным материалам их профессиональной деятельности, упомянут основные труды и награды, приведут малоизвестные факты из их личной биографии, творчества.Каждая статья подробно раскроет всю значимость описанных исторических фигур в жизни и работе известных политиков, бизнесменов и людей искусства.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
«Мы были ровесниками, мы были на «ты», мы встречались в Париже, Риме и Нью-Йорке, дважды я была его конфиденткою, он был шафером на моей свадьбе, я присутствовала в зале во время обоих над ним судилищ, переписывалась с ним, когда он был в Норенской, провожала его в Пулковском аэропорту. Но весь этот горделивый перечень ровно ничего не значит. Это простая цепь случайностей, и никакого, ни малейшего места в жизни Иосифа я не занимала».Здесь все правда, кроме последних фраз. Рада Аллой, имя которой редко возникает в литературе о Бродском, в шестидесятые годы принадлежала к кругу самых близких поэту людей.
Книга М. Лапирова-Скобло об Эдисоне вышла в свет задолго до второй мировой войны. С тех пор она не переиздавалась. Ныне эта интересная, поучительная книга выходит в новом издании, переработанном под общей редакцией профессора Б.Г. Кузнецова.
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".