Картины эксгибициониста - [36]

— Мы должны пойти в центр города и зайти в джазовые клубы — «Village Vanguard» и «Blue Note».

У Ли были свои идеи, и они не касались дум–дум–дум–дум музыки, как он частенько называл джаз.

Дэйви первым увидел Эмпайр Стейт Билдинг.

— Где?

Мы опустили стекло и высунули головы из окна в направлении Манхэттена, возникшего из облаков смога.

— Думаю, это был он. — ответил Дэйви. — Только что исчез за той высоткой.

Нам удалось увидеть его перед тем, как мы въехали в мост через Гудзон. Знаменитый небоскрёб мне не показался огромным, но угол зрения изменился в тот момент, когда лимузин въехал на остров. На улицах темно из–за грандиозных монолитных структур, решетки на тротуарах изрыгают клубы паров, словно под землей находится ад. Гнилая снедь уличных продавцов впитала в себя загрязненный воздух — вы можете ощутить вкус жареного лука и свинца, но каким–то образом эта смесь заряжает тебя фантастическим воодушевлением.

Мы встретили Эндрю Олдэма в отеле около Центрального парка и провели короткое совещание. Чтобы сэкономить на транспортных расходах, мы арендовали оборудование здесь, и я получил драгоценный урок.

За день до первого шоу в «Scene», — вспоминает Ли. — мы должны были арендовать Хаммонд для Кита. Денег у нас было немного, и Эндрю Олдэм дал Киту сто долларов на такси. У нас был адрес одного места, но мы не выяснили, как далеко оно от нас. Короче, мы сели в такси, проехали около трёх кварталов и оказались у нужного шоурума. Когда мы вылезли, я спросил Кита, взял ли он сдачу, а он ответил, что нет. Я поинтересовался, что он имел в виду. Он ответил: «Ну, водитель попросил семьдесят восемь, и я сказал, что сдачи не надо». «Кит, он имел в виду центы, а не доллары! Ты ему подарил недельную зарплату… неудивительно, что он сжег резину, когда отъезжал от нас!»

Я купил свою первую американскую еду перед там, как заселиться в отель. Гамбургер и шоколадный коктейль — ничего вкуснее я ещё не пробовал. Наш отель пах совсем по–другому и больше походил на раздевалку регбистов, где не убирают мусор и ещё… маленькие, покрытые бронёй существа с локаторами, поспешно скрывающиеся в трещинах и щелях.

— Терпеть их не могу, что бы это ни было — заявил Блинки.

— Тараканы — заметил Дэйви.

— Накрой их башмаком и отправь в мою комнату — сказал Ли.

— Круто. Я бы не волновался из–за них, — ответил Дэйви. — если твоя комната чем–то отличается от моей, ты всё равно найдешь у себя целое стадо.

Биологические часы были запрограммированы на английское время, но мы решили съездить в Scene Club. Как только я вышел из отеля и огляделся вокруг, ко мне подошла стройная коротко стриженная блондинка.

— Мне нравится твой акцент… ты должно быть из Англии.

Ничего себе! Я не привык, что особи противоположного пола так открыто подходили ко мне (английские девушки сравнительно более скромные). Плюнув на время, я принял её предложение выкурить косяк и пригласил — её звали Линн — к себе в номер. Проходя через холл отеля, я был вновь поражен тем, что служащие не обратили внимания на то, что вероятно превратится нечто большее, чем свидание тет–а–тет. У нас дома, как минимум, нужно зарегистрироваться как мистер и миссис и показать свидетельство о регистрации брака. И только тогда вам позволен поцелуй на ночь на месте происшествия. Устроившись в номере, она скрутила сигарету с такой тщательностью, что словить кайф из получившейся соломинки можно только, затянувшись как следует. Но мы оба знали, что то была не главная причина, почему мы собрались здесь, и перешли к более важным вещам.

На следующий день, перед нашим первым шоу, Линн пригласила меня к своему другу, проживавшему в роскошных апартаментах неподалёку от южной части Центрального Парка. У меня не было времени привыкнуть к американской прямолинейности и, по определённым причинам, знакомство с очень привлекательной зрелой блондинкой (приблизительно лет на десять старше меня) заставляло чувствовать себя слегка напуганным. Линн была очень довольна нашим знакомством.

— Разве он не клёвый! Вам разве не нравится его говор? — её переполняли эмоции.

Но там было совсем не уютно; в квартире присутствовал ещё один парень, который нашел меня столь же привлекательным, как и Эдгара Гувера. Оказалось, что он — муж подруги Линн и через некоторое время должен уйти. Мы сидели и пили чай, пока ему не намекнули, что пора знать честь. Тогда две девушки стали ещё дружелюбнее и веселее. Они достали таблетки и предложили их мне. Вспомнив о Гамбурге, я отказался.

— Они тебя лучше возбудят, вовсе не потому, что тебе нужна помощь, — прошептала Линн. Происходящее настолько интриговало и что бы ни произошло, я не хотел упускать свой шанс и заглотнул таблетку. Линн протянула ладонь к своей подруге.

— У него большой член.

Я должен сам в этом удостовериться. Не думаю, что он настолько велик, но им понравился.

— Давайте примем вместе ванну, — заявила подруга, как будто произнесла что–то типа «давайте сыграем партию в нарды». Они пошли готовить ванную, раздеваясь при этом.

Там была огромная круглая ванна, пена из которой переливалась не только из–за присутсвия двух разгоряченных женщин.