Карло Росси - [4]
Большое впечатление произвел на современников Пиранези (1720–1778). Его гравюры Рима и Италии в духе классицизма отличались эффектными приемами светотени, крайней смелостью, даже фантастичностью композиции и раскрывали современникам античную архитектуру в новом свете.
С другой стороны, на зодчих сильно влиял Иоахим Винкельман (1717–1768) — немецкий археолог и историк античного искусства. Он глубоко интересовался классическими памятниками и пытался воссоздать взаимную их связь. В 1764 году Винкельман написал «Историю искусства древних». Впервые вместо перечня памятников и биографий отдельных мастеров он дал историю древнего искусства как некое закономерное развитие художественных форм.
Если Пиранези влиял на творческую фантазию зодчих, то Винкельман подводил серьезный научный фундамент под стихийные стремления мастеров архитектуры к классицизму.
Одним из ярких представителей классицизма был французский зодчий Суффло (1709–1780). Он построил церковь св. Женевьевы в Париже. Впоследствии церковь была превращена в Пантеон, усыпальницу великих людей Франции. Суффло первый отвлек внимание всего мира от памятников римской архитектуры, опубликовав в 1764 году обмеры древнегреческих храмов.
Его младшие современники готовы были забыть «сухой Рим» для «живописной и сочной Эллады». Меккой, куда направляются молодые зодчие, стал уже не Рим, а Пестум в южной Италии. Там храмы древней Эллады VI–V веков до нашей эры сохранились лучше, чем в самой Греции, в Дельфах или Олимпии.
Поздних классиков охватывает страсть к новизне, к заманчиво-неожиданному, романтическому. Не так уже важно копировать, приближаться к древним, как в том же классическом духе творить и изобретать самостоятельно.
Другой знаменитый классик времен Екатерины II, Чарльз Камерон, работал не в Санкт-Петербурге, а в императорских резиденциях — Царском селе и Павловске. Камерон обращался к формам древней Помпеи и Рима. Он — мастер интимной архитектуры, поэт небольших уютных уголков. Личные комнаты Екатерины II, сооруженные Камероном, изящны и утонченны, галлерея в Царском селе поражала легкостью, воздушностью форм.
Кваренги никогда не изменял монументальному стилю, как Камерон никогда не мог отрешиться от грациозности; и все же оба они были представителями одного стиля — классицизма.
В 1763 году Екатерина учредила «Комиссию о строении Москвы и Петербурга». Был составлен новый план города. Набережные Невы, Фонтанки и Екатерининского канала оделись гранитом. Улицы были приведены в порядок. В 1779 году организовали конкурс для застройки площади Зимнего дворца. Так началось строительство городских ансамблей Петербурга. Полностью это строительство развернулось только в первой четверти XIX века.
Екатерининское время, эпоха классицизма, знало почти одни усадебные ансамбли, архитектурное выражение феодальных отношений. Феодальная усадьба, имея самодовлеющее значение, не была связана с городом и отделялась от него оградами, садами, дворами. Рост города обусловливал развитие нового типа построек. Дома об’единялись в улицы. Возникало стремление превратить улицу, площадь или даже целый квартал в одно законченное художественное целое. Так создавался городской ансамбль.
Под ансамблем нельзя понимать архитектурное соединение зданий только на пространстве, непосредственно видимом. В единый ансамбль могут быть включены целые строительные системы и группы, которые нельзя охватить одним взглядом. Ансамбль может восприниматься по частям, и все же запечатлеваться в памяти как сумма связанных между собою архитектурных об’ектов. Части единого ансамбля должны восприниматься как ансамбль меньшего порядка, связанный с ближайшим как отдельное, но законченное звено пространственного архитектурного целого.
Городские ансамбли появились впервые в древней Элладе. Свое оформление они получили в Италии, в эпоху расцвета торговых и промышленных городов, возникновения и роста буржуазии при Ренессансе.
Планы итальянских городов-крепостей построены по системе улиц, радиусами расходящихся от площадей. Улицы замыкаются общественными зданиями, а центральное пространство площадей подчеркивается монументами, обелисками, триумфальными воротами.
В XVI и XVII веках, в эпоху позднего ренессанса и барокко, вырабатывается идеал прямых улиц симметрического профиля, с карнизами одинаковой высоты, с однообразной архитектурой фасадов. Четким геометрическим формам улиц соответствуют такие же четкие формы площадей. Застройка по такому плану приводит к системе прямоугольных, художественно-целостных кварталов.
В XVII и XVIII веках в столицах Западной Европы индивидуальное строительство не прекращалось, но самодержец, устанавливая правила застройки столицы, мог заставлять своих подданных придержи-пяться однообразного архитектурного оформления уличных фасадов.
Мастера той эпохи умели подчинять каждый отдельный дом архитектуре всей улицы, а улицу сообразовать с типом площади или какого-либо крупного общественного здания.
Руководящая роль в организации городских ансамблей до начала XX века оставалась за Парижем. Знаменитый архитектор XVII века Мансар установил «схему фасадов»: она позволяла легко включать отдельные дома в изящную и целостную архитектуру «уличной стены», а отсюда восходить к более широким пространственным ансамблям.
Михаил Александрович Бакунин — одна из самых сложных и противоречивых фигур русского и европейского революционного движения…В книге представлены иллюстрации.
Предлагаем третью книгу, написанную Кондратием Биркиным. В ней рассказывается о людях, волею судеб оказавшихся приближенными к царствовавшим особам русского и западноевропейских дворов XVI–XVIII веков — временщиках, фаворитах и фаворитках, во многом определявших политику государств. Эта книга — о значении любви в истории. ЛЮБОВЬ как сила слабых и слабость сильных, ЛЮБОВЬ как источник добра и вдохновения, и любовь, низводившая монархов с престола, лишавшая их человеческого достоинства, ввергавшая в безумие и позор.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.