Карло Росси - [6]

О семейной обстановке Росси мы узнаем кое-что из знаменитых «Записок» Ф. Ф. Вигеля.

Филипп Филиппович Вигель славился в обеих столицах своим ядовитым, циничным умом. Пушкин писал про Вигеля: «Я люблю его разговор — он занимателен и делен, но всегда кончается толками о мужеложестве».

Вигель в свое время служил в архиве коллегии иностранных дел у крупнейшего археографа и историка Бантыша-Каменского, с посольством Головкина ездил в Китай, был керченским градоначальником, чиновником особых поручений у знаменитого инженера александровских времен Бетанкура, наконец, служил директором департамента иностранных исповеданий, но нигде не уживался из-за своего порока…

Вигель был хорошо знаком со всеми известными людьми своей эпохи. Писатели, артисты, архитекторы, инженеры, даже лица царского дома длинной вереницей проходят в его «Записках»; всем он дает ядовитые, подчас циничные, но всегда меткие характеристики.

Когда появилось «Философическое письмо» П. Я. Чаадаева, Вигель писал митрополиту Серафиму, очень влиятельному при дворе Николая I лицу: «Если Вашему высокопреосвященству угодно будет прочитать хотя половину сей богомерзкой статьи, то усмотреть изволите, что нет строки, которая не была бы исполнена ужаснейшей клеветы на Россию, нет слова, которое бы не было жесточайшим оскорблением нашей народной чести. Сей изверг, неистощимый хулитель наш, родился в России от православных родителей, имя его, впрочем, мало доселе известное, есть Чаадаев. Среди ужасов французской революции, когда попираемо было величие бога и царей, подобного не было видано».

Донос Вигеля возымел должное действие. Журнал «Телескоп», в котором было напечатано «Письмо» Чаадаева, был немедленно закрыт; его редактор, известный философ-публицист Н. И. Надеждин, поплатился ссылкой в Усть-Сысольск. Сам Чаадаев по приказу Николая I был об’явлен сумасшедшим и изолирован.

Вигель же донес на кружок петрашевцев. В 1849 году кружок, как известно, был разгромлен до основания.

Циник и доноситель, Вигель сравнительно хорошо знал семью Росси. Только от Вигеля мы знаем, в какой среде протекало детство будущего зодчего.

«Кто был его отец, не знаю, но всякий знал родительницу его, некогда первую танцовщицу на петербургском театре.

В летописях хореографии прославленное ею имя Росси согласилась она променять не иначе, как на столь же знаменитое имя Ле Пика, которое в царствование Екатерины громко доходило до отдаленнейших от столицы провинций. В Киеве с благоговением произносил его танцевальный мой учитель Пото, и я затвердил его, но мне не удалось восхищаться этой четой; вслед за смертью Екатерины и она куда-то закатилась.

Слава ее, однако же, не вдруг исчезла, и мне в первой молодости неоднократно случалось читать на афише: «балет сочинения балетмейстера Ле Пика…»

При Екатерине II столичное дворянство особенно увлекалось театром. Екатерина сама писала пьесы, интересовалась их исполнением. Каждая новая постановка, драматическая или балетная, была целым событием.

Балет в те времена не всегда имел самостоятельное значение. Иногда он ставился после оперы в качестве механического добавления, иногда комментировал пьесу. Балетные артисты выражали при помощи мимики то, что перед тем исполняли певцы и певицы. Публика часто предпочитала хороший балет слабой опере. Композитор сердился, балетмейстер торжествовал.

Екатерина сама вникала во всевозможные театральные дела. В 1 789 году она приказала «всех лишних [артистов] отпустить». Сурово относилась она и к балету. Она приказала число первых «сюжетов» (артистов) в балетной труппе сократить, оставив только хореографа Ле Пика (отчима Росси), танцовщицу Росси (его мать), да еще «одну пару».

Балетное искусство при Екатерине стояло на большой высоте. Давалось много новых постановок. Имена балетмейстеров, танцовщиков и танцовщиц гремели в столицах, слабым эхом доходили до провинции, а иногда докатывались и до Европы.

Танцовщик Карл Ле Пик (Charles Le Pick) и танцовщица Гертруда Росси (Gertrude Rossi) с маленьким сыном Карло приехали в Россию из Италии в 1783 году.

Ле Пик и Гертруда Росси заключили контракт с «Комитетом, управляющим зрелищами и музыкой», вместе танцовали и вскоре поженились.

Отчим Росси, Карл Ле Пик (Карло Росси так и называли в старых бумагах: «пасынком Ле Пика, Ле Пиком») считался в Европе звездой первой величины и как балетмейстер, и как танцовщик. Его выступления всегда имели колоссальный успех.

Ле Пик — сочинитель многих балетов на тему классической мифологии, тогда очень модной. Современникам особенно нравились его балеты: «Амур и Психея» и «Смерть Геркулеса».

Ле Пик получал 6000 рублей в год жалованья, 500 рублей квартирных и 500 рублей проездных. Он пользовался исключительной привилегией требовать из кассы театра ложу третьего яруса, когда угодно. Остальным артистам давали только общую ложу.

Материальное положение балетных артистов при Екатерине II несколько улучшилось. За десятилетнюю службу им стали назначать пенсию, правда, небольшую.

Во всех лучших балетах танцовала Гертруда Ле Пик, занимавшая амплуа первой танцовщицы. Она получала в год 4000 рублей жалованья, 500 рублей квартирных, 500 рублей проездных и 70 (вместе с мужем) сажен дров.