Карло Росси - [6]
О семейной обстановке Росси мы узнаем кое-что из знаменитых «Записок» Ф. Ф. Вигеля.
Филипп Филиппович Вигель славился в обеих столицах своим ядовитым, циничным умом. Пушкин писал про Вигеля: «Я люблю его разговор — он занимателен и делен, но всегда кончается толками о мужеложестве».
Вигель в свое время служил в архиве коллегии иностранных дел у крупнейшего археографа и историка Бантыша-Каменского, с посольством Головкина ездил в Китай, был керченским градоначальником, чиновником особых поручений у знаменитого инженера александровских времен Бетанкура, наконец, служил директором департамента иностранных исповеданий, но нигде не уживался из-за своего порока…
Вигель был хорошо знаком со всеми известными людьми своей эпохи. Писатели, артисты, архитекторы, инженеры, даже лица царского дома длинной вереницей проходят в его «Записках»; всем он дает ядовитые, подчас циничные, но всегда меткие характеристики.
Когда появилось «Философическое письмо» П. Я. Чаадаева, Вигель писал митрополиту Серафиму, очень влиятельному при дворе Николая I лицу: «Если Вашему высокопреосвященству угодно будет прочитать хотя половину сей богомерзкой статьи, то усмотреть изволите, что нет строки, которая не была бы исполнена ужаснейшей клеветы на Россию, нет слова, которое бы не было жесточайшим оскорблением нашей народной чести. Сей изверг, неистощимый хулитель наш, родился в России от православных родителей, имя его, впрочем, мало доселе известное, есть Чаадаев. Среди ужасов французской революции, когда попираемо было величие бога и царей, подобного не было видано».
Донос Вигеля возымел должное действие. Журнал «Телескоп», в котором было напечатано «Письмо» Чаадаева, был немедленно закрыт; его редактор, известный философ-публицист Н. И. Надеждин, поплатился ссылкой в Усть-Сысольск. Сам Чаадаев по приказу Николая I был об’явлен сумасшедшим и изолирован.
Вигель же донес на кружок петрашевцев. В 1849 году кружок, как известно, был разгромлен до основания.
Циник и доноситель, Вигель сравнительно хорошо знал семью Росси. Только от Вигеля мы знаем, в какой среде протекало детство будущего зодчего.
«Кто был его отец, не знаю, но всякий знал родительницу его, некогда первую танцовщицу на петербургском театре.
В летописях хореографии прославленное ею имя Росси согласилась она променять не иначе, как на столь же знаменитое имя Ле Пика, которое в царствование Екатерины громко доходило до отдаленнейших от столицы провинций. В Киеве с благоговением произносил его танцевальный мой учитель Пото, и я затвердил его, но мне не удалось восхищаться этой четой; вслед за смертью Екатерины и она куда-то закатилась.
Слава ее, однако же, не вдруг исчезла, и мне в первой молодости неоднократно случалось читать на афише: «балет сочинения балетмейстера Ле Пика…»
При Екатерине II столичное дворянство особенно увлекалось театром. Екатерина сама писала пьесы, интересовалась их исполнением. Каждая новая постановка, драматическая или балетная, была целым событием.
Балет в те времена не всегда имел самостоятельное значение. Иногда он ставился после оперы в качестве механического добавления, иногда комментировал пьесу. Балетные артисты выражали при помощи мимики то, что перед тем исполняли певцы и певицы. Публика часто предпочитала хороший балет слабой опере. Композитор сердился, балетмейстер торжествовал.
Екатерина сама вникала во всевозможные театральные дела. В 1 789 году она приказала «всех лишних [артистов] отпустить». Сурово относилась она и к балету. Она приказала число первых «сюжетов» (артистов) в балетной труппе сократить, оставив только хореографа Ле Пика (отчима Росси), танцовщицу Росси (его мать), да еще «одну пару».
Балетное искусство при Екатерине стояло на большой высоте. Давалось много новых постановок. Имена балетмейстеров, танцовщиков и танцовщиц гремели в столицах, слабым эхом доходили до провинции, а иногда докатывались и до Европы.
Танцовщик Карл Ле Пик (Charles Le Pick) и танцовщица Гертруда Росси (Gertrude Rossi) с маленьким сыном Карло приехали в Россию из Италии в 1783 году.
Ле Пик и Гертруда Росси заключили контракт с «Комитетом, управляющим зрелищами и музыкой», вместе танцовали и вскоре поженились.
Отчим Росси, Карл Ле Пик (Карло Росси так и называли в старых бумагах: «пасынком Ле Пика, Ле Пиком») считался в Европе звездой первой величины и как балетмейстер, и как танцовщик. Его выступления всегда имели колоссальный успех.
Ле Пик — сочинитель многих балетов на тему классической мифологии, тогда очень модной. Современникам особенно нравились его балеты: «Амур и Психея» и «Смерть Геркулеса».
Ле Пик получал 6000 рублей в год жалованья, 500 рублей квартирных и 500 рублей проездных. Он пользовался исключительной привилегией требовать из кассы театра ложу третьего яруса, когда угодно. Остальным артистам давали только общую ложу.
Материальное положение балетных артистов при Екатерине II несколько улучшилось. За десятилетнюю службу им стали назначать пенсию, правда, небольшую.
Во всех лучших балетах танцовала Гертруда Ле Пик, занимавшая амплуа первой танцовщицы. Она получала в год 4000 рублей жалованья, 500 рублей квартирных, 500 рублей проездных и 70 (вместе с мужем) сажен дров.
Встречи с произведениями подлинного искусства никогда не бывают скоропроходящими: все, что написано настоящим художником, приковывает наше воображение, мы удивляемся широте познаний писателя, глубине его понимания жизни.П. И. Мельников-Печерский принадлежит к числу таких писателей. В главных его произведениях господствует своеобразный тон простодушной непосредственности, заставляющий читателя самого догадываться о том, что же он хотел сказать, заставляющий думать и переживать.Мельников П. И. (Андрей Печерский)Полное собранiе сочинений.
Книга известного советского поэта, переводчика, художника, литературного и художественного критика Максимилиана Волошина (1877 – 1932) включает автобиографическую прозу, очерки о современниках и воспоминания.Значительная часть материалов публикуется впервые.В комментарии откорректированы легенды и домыслы, окружающие и по сей день личность Волошина.Издание иллюстрировано редкими фотографиями.
Михаил Александрович Бакунин — одна из самых сложных и противоречивых фигур русского и европейского революционного движения…В книге представлены иллюстрации.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.