Карло Росси - [3]
Разработкой проектов планировки города занимались и после Петра. Анна Иоанновна утвердила предложение городского архитектора М. Г. Земцова — считать центром города Адмиралтейский остров. Центр города стал центром планирования и. застройки. На первом месте стояли, конечно, прихоти и удобства самого самодержца и наиболее приближенных вельмож его двора.
В царствование Елизаветы, этот ярчайший период веселого и беспечного жития высшего, дворянского общества, излюбленным предметом подражания стала Франция — двор короля Людовика XV и его фавориток.
Зодчий Елизаветы, «обер-архитектор» граф Растрелли, удивительно удачно выразил в своем архитектурном творчестве всю суть нарядного и легкомысленного, распутного и беспечного дворянского уклада XVIII века, питаемого каторжным трудом крестьян.
Растрелли строил храмы и дворцы для царей и вельмож; последние в пышности и роскоши не отставали от двора. Угрюмая, деловая вначале, столица стала наполняться нарядными, поражающими воображение зданиями. Вычурные фасады с выступами и впадинами, с колоннами, утратившими свое конструктивное назначение, бесчисленные статуи на парапетах крыш, эффектные порталы (входы в здания) — особенно характерны для произведений Растрелли. Именно а таком стиле выстроил он для Елизаветы Зимний дворец в столице и Большой дворец в ее любимой резиденции — Царском селе[1], дворец для графов Строгановых, виднейших богачей XVIII века, и другие.
А во внутреннем оформлении здания на первом плане — причуда и фантазия, которые заслоняют бытовое, утилитарное назначение жилища. Все здесь — каприз, выдумка, прихоть богатых и праздных людей. Стоит только вступить в такое здание, и ясно всплывают образы женщин с мушками на лицах, в открытых платьях, с блестящими веерами в руках. Они медленно всходят по ступеням пышных лестниц, вступают в залитые светом множества свечей залы, бросают улыбки толпе своих поклонников. Линии стен как будто следят за движениями человеческих тел. Прерывистый шопот разговора придворных кавалеров и дам — в ожидании царицы, — кажется, мог родиться и жить только здесь, в причудливых залах Растрелли.
В 1753 году был издан большой план Санкт-Петербурга. Площадь города была немного меньше теперешней. Центр города был поделен на громадные усадебные участки. Усадьба А. Г. Разумовского, мужа Елизаветы, занимала квартал от Фонтанки до Садовой. Усадьба И. И. Шувалова, фаворита Елизаветы, — квартал между Невским, Садовой и Итальянской улицами.
Усадьбы не были застроены целиком; среди громадных пустырей у черты улицы поднимался дворец, позади шли службы, обширные дворы и небольшие, подстриженные на французский манер сады.
После дворцовых смут и переворотов на долгое время утвердилась на престоле Екатерина II. Ее царствование внесло в строительство Санкт-Петербурга свои особенности.
Растрелли довел вычурность и блеск зданий до крайних пределов. Избалованные вкусы были пресыщены, Необходимо было подчеркнуть всеми средствами пространственных искусств, и прежде всего зодчества, величие империи. Требовалось показать, что после всех неполадок империя пришла, наконец, к подлинному завершению, достойному основателя, что Catharina Secunda (Екатерина II) осуществила замыслы, планы, проекты Petri Primi (Петра I)[2]. Простота и величие — вот стиль, который, казалось, больше всего соответствовал духу екатерининского правления. Памятник, воздвигнутый Петру I Фалькона, как бы символизирует именно эту мысль Екатерины II. Стиль спокойного величия лучше всего достигается монументальной простотой. Пышность и богатство доступны еще многим, а величественная монументальность — лишь «особым избранникам судьбы», предназначенным созидать «блаженство всех и каждого».
В начале семидесятых годов XVIII века произошло великое крестьянское восстание во главе с Пугачевым. Во всей восточной России на короткое время была низвергнута власть дворян-крепостников. «Все служители, — по словам А. Н. Радищева, — вооружались на господ своих». Тревога за собственную судьбу охватила все дворянство. Екатерина II — «казанская помещица» — поставила своим «сугубейшим долгом — целость, благосостояние и безопасность дворянства нераздельного почитать с собственною нашею и империи нашей безопасностью и благосостоянием».
Крестьянская революция была круто подавлена. Укрепилась диктатура крепостников над «рабами», а также крупных вельмож-феодалов над средним дворянством, которое нередко проявляло оппозиционные настроения. Выражением этой дворянской диктатуры сделалась величественная монументальность.
Самым талантливым представителем новых архитектурных идей при Екатерине II явился итальянский архитектор Джакомо Кваренги.
В своих работах (XVIII в.) Кваренги исходит еще из старой идеи усадьбы, но чем дальше он работает, тем чаще переходит к постройкам городского типа, становится городским архитектором. Кваренги был строгий поклонник классицизма.
С половины XVIII века начинается бурный поток открытий в области античной архитектуры — эллинской и римской. Начинается второе «возрождение классической древности». Как и в эпоху Ренессанса, архитекторы устремляются в Рим изучать памятники классической старины. Оттуда они направляются дальше — к Неаполю.
