Карьеристы - [101]
Они идут молча, торопятся, держась за руки, сворачивают с тропы, топчут грибы и ягоды. Не к папоротникам своим спешат: знают — и так до них доберутся. Их, как детей, просто несет куда-то зуд счастья, они даже подпрыгивают. Кто-то подменил их, остановил время, На один шальной час они блаженно поглупели.
— Анупрас! Задохнешься! — говорит Петронеле и сжимает его руку.
— Я?! Задохнусь? О-го-го! — восклицает он и пускается бегом.
Бежит он мелкими шажками, перескакивая через корни деревьев. Его долгополый пиджак раздувается, словно крылья жука. Анупрас бежит и думает: вот бы увидела Петронеле! Да он сейчас даже через лошадь бы перескочил! Вбегает в частый молодой ельник, ныряет в сторону и прячется. Наконец-то перехватило дыхание и в боку закололо. Пускай! Это счастье распирает грудь.
— Анупрас! Анупрас! Ау! Ау!
Он слышит ее ауканье. Промолчать? Нет! Она разволнуется, испугается. Такая ведь чуткая, жалостливая. Она вылеплена из другого теста, чем обыкновенные женщины, другой бог ее сотворил. Наверное, тот, что создал птиц, а может, он еще ласковее.
И Анупрас закуковал:
— Ку-ку! Ку-ку! Ку-ку!
Петронеле набрала шишек, спряталась за елочку и швыряет в Анупраса. Он больше не может куковать, его разобрал смех. Он беззвучно смеется, его душа растет, растет, а падающие рядом шишки кажутся золотыми.
Петронеле подбегает, встает перед ним на колени и бацает лбом по его лбу. Анупрас отвечает тем же. Они бодаются как бараны.
Анупрас дует ей в волосы.
— Я твои рога сдул!
Оба заливисто смеются.
— Ты — ребенок, — говорит Петронеле.
— А я тебя сейчас в порошок сотру!
И он начинает ее трясти, схватив за плечи.
— Ну, хватит! Пошли. Здесь сыро. Еще простудишься.
— А вот вчера у меня поясницу не ломило! И позавчера не ломило!
— Поясница еще не все.
— Петронеле! В твоих словах… — И он грозит ей пальцем. — Бес сидит! Говорю тебе, бес!..
Анупрас хитро усмехается и смотрит на Петронеле. Бывает, она такое словцо ввернет, хоть мертвых выноси, а то так расхохочется — все лесные духи, они теперь наверняка их подслушивают, бросятся врассыпную. Петронеле ведь бешеная. Длинные усы жука дрожат, невидимые таинственные волны расходятся по лесу.
Но лицо Петронеле вдруг мрачнеет. Она встает, долго глядит на него. Наконец протягивает руку:
— Ну-ка гоп!
— Ты меня не знаешь! — говорит он невпопад и вскакивает — рывком, словно подброшенный пружиной.
Петронеле уставилась куда-то, она далеко от него. С чего это она насупилась? Может, ему поскакать перед ней на одной ноге? Петухом спеть? Она бы рассмеялась. А когда она смеется, он тоже счастлив. Анупрас, решив прокукарекать, разинул рот, но тут же передумал и закудахтал, как курица. Кудахтать он умеет! Губами так захлопал, даже усы встопорщились.
— Ну, будет! — останавливает его Петронеле. — Пошли!
Теперь она идет первая, а он плетется сзади. В нос бьют вечно новые запахи лесной земли, отдает гнилушками. Анупрас молча пинает подвернувшийся под ногу гриб.
Его мучает тишина.
— Вот грибы на березках, — умиляется он. — По двое растут. По двое! И тут две штуки! Петруте!
— А?
— Ступеньки! Ступеньки для белок. Погляди! Обернись, перепелочка! Вон! И там ступеньки. Эти, наверное, для медведей. И дупло. Полное меда. Дух какой!
— Нет там меда.
— Мне показалось. Видно, просто так дупло… Петронеле!
Она не отвечает.
— Я по твоим следочкам ступаю. Никто не поймет, сколько народу тут прошло. Я всегда по твоим следам. Подумают, ты одна, а ты и не одна. С невидимкой… Правда? Как в сказке!.. А тут даже твоих следов никто не отыщет. Только я. Мох тут выпрямляется. Ты по воздуху идешь. У тебя крылья! Белые! Розовые!.. И птицы у тебя на крыльях сидят.
— Не болтай чепухи, Анупрас.
Он бы рад не болтать. Он бы лучше запел. Но его голос давно уже осип, писк один. А то еще можно на свирели доиграть или заворковать по-голубиному. С ней он все видит иначе. Думая о ней, он ощущает взгляд с небес.
— Ты светлая, — помолчав, говорит он. — А теперь темная… Опять светлая… Я иду по теням деревьев. Не хочу наступать на твою тень. А то ты больше не поднимешься в воздух. Чьи ноги… Вот скажи, чьи это ноги прижимают меня к земле?.. Петронеле! Почему ты со мной не разговариваешь?
— О чем говорить-то?
— Все равно. О чем хочешь. Скажи, где кончается земля? Куда мы идем?
— У меня душа болит, а ты только языком горазд…
Он не успевает продумать ее слова, мимо бежит заяц.
— Глянь! Глянь!
Петронеле оборачивается. Подняв два пальца над головой, Анупрас изображает заячьи прыжки.
— Молодой, видать. Конечно, молодой. Откуда тут быть старику…
Он подходит к зарослям папоротника, к удобной колыбели грез и обмана, где они столько раз обретали и снова теряли друг друга. Она ложится в мягкую, увядшую траву, сплетает над головой обнаженные руки и застывает, уставившись в небо. Загорелые руки и крупные ноги ее словно изваяны из бронзы, да и вся она отлита вместе с этим холмом и еще не очищена от земли.
Анупрас опускается на колени около нее, потом приседает и словно зачарованный смотрит на нее немигающими жучьими глазами.
Раздвигаются вершины елей, расступаются облака, и на них низвергается пьянящий свет, источающий сладкое безумие. Алчущий взгляд Анупраса пьет открывшееся блаженство, не замечая живые волнующие формы. Глаза наполняются слезами, он открывает рот и счастливо лепечет:
«Чердак, приспособленный под некое подобие мансарды художника. Мебели мало. На стенах рисунки, изображающие музыкальные инструменты. Беатриче играет на рояле вальс Шопена. Стук в дверь. Беатриче осторожно подходит к двери, прислушивается. За дверью голоса: «Открой!», «Беатриче!», «Пусти!», «Человек умирает!», «Скорей!» Беатриче отпирает дверь. Костас и Витас вносят на носилках Альгиса…».
Уже много лет не сходят с литовской сцены пьесы известного прозаика и драматурга Юозаса Грушаса. За них писатель удостоен Государственной республиканской премии и премии комсомола Литвы. В настоящий сборник включены наиболее значительные произведения народного писателя Литвы Ю. Грушаса; среди них — историческая трагедия «Геркус Мантас» — о восстании литовцев против крестоносцев; драма «Тайна Адомаса Брунзы» — трагическая судьба героя которой предрешена проступком его самого; трагикомедия «Любовь, джаз и черт» — о проблемах современной молодежи. В каждой своей пьесе Ю. Грушас страстно борется за душевную красоту человека, разоблачает уродующие его сознание пороки.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.
«Юность разбойника», повесть словацкого писателя Людо Ондрейова, — одно из классических произведений чехословацкой литературы. Повесть, вышедшая около 30 лет назад, до сих пор пользуется неизменной любовью и переведена на многие языки. Маленький герой повести Ергуш Лапин — сын «разбойника», словацкого крестьянина, скрывавшегося в горах и боровшегося против произвола и несправедливости. Чуткий, отзывчивый, очень правдивый мальчик, Ергуш, так же как и его отец, болезненно реагирует на всяческую несправедливость.У Ергуша Лапина впечатлительная поэтическая душа.