Карэле Карэле и другие волшебные существа - [10]

— Мы в ловушке! Маллер, вставайте! Маллер!

Карэле наконец обрёл способность видеть что-либо, кроме цветных колец перед глазами, и немедленно ею воспользовался. Один из незнакомцев склонился над другим, немилосердно его тормоша — насколько можно было разглядеть в прыгающем луче фонаря, Маллер был в обмороке.

— Могу я поинтересоваться, что это за душераздирающая сцена? — недовольно спросил Карэле. — И ради всего святого, прекратите размахивать фонарём!

Последний немедленно упал на пол — от неожиданности незваный гость выронил его из рук. Впрочем, кондитера подобный вариант вполне устраивал — он ловко подхватил фонарь и направил его свет на замершего незнакомца.

— Надеюсь, вы не собираетесь стрелять?

Тот отчаянно замотал головой.

— Мы не грабители, отпустите нас!

— А кто тогда? — полюбопытствовал Карэле, с интересом разглядывая странную пару. Впрочем, разглядывать оказалось почти нечего — и стоящий, и лежащий субъекты были одеты в тёмные брюки и тёмные плащи, скрывавшие всё остальное. На голове у первого красовалась насквозь мокрая шляпа. Второй, похоже, потерял свою при падении.

— Мы историки, — признался гость.

— Погодите-ка… — Карэле пригляделся. — Не вы ли днём рассказывали о кирпичной кладке?

— Да-да, именно! Вы запомнили? Я предлагал основываться на этой особенности при определении даты постройки часовни, но некоторые ретрограды, — он покосился на лежащего, — настаивали на своем. Но я рано или поздно доказал бы истинность своей точки зрения, если бы не Людус! Вы знаете, что он назначил снос часовни на завтра?

— И вы решили проникнуть сюда и найти доказательства? — воскликнула Нина, появляясь из-за кресла. — А если бы вас схватили?

Платье Нины вымокло выше колен, ленту она где-то потеряла, и волосы были в полном беспорядке, однако девушка выглядела прелестно. Сбитый с толку её появлением историк смог только кивнуть.

— Часовню построил отец моего дедушки, — подал голос из кресла Дорик Мосс. — Мой, стало быть, прадедушка. В честь женитьбы на моей прабабушке.

Гость вжался в дверь, однако страсть к науке победила страх.

— А как, простите, звали вашего прадедушку? — робко поинтересовался он, выуживая из кармана мокрый блокнот и карандаш.

— Сейд Мосс его звали, генерал Сейд Мосс. А прабабку — Линналена, — словоохотливо ответил призрак. — Дед говорил, что его папаша любил подшучивать: дескать, матушка вышла за него только ради этой часовни. Очень уж набожная была…

— Я же говорил, старик любит поболтать, — шепнул Ланс, возникая за спиной Карэле. Историк не обратил внимания на его появление, поспешно строча в блокноте.

— А витражи, сударь? Кто установил витражи?

— Это уже мой папаша, — расплылся в довольной улыбке Мосс. — Увидел такие в столице и успокоиться не мог, пока не завёл их у себя. Как он ими гордился!..

— Я говорил! — вскричал историк, роняя блокнот и встряхивая бесчувственное тело коллеги за ворот. — Я говорил! Значит, дата постройки…

— Никак не могу её запомнить, — пожаловался призрак. — Так и вылетает из головы. Да вы посмотрите вон там, над дверью. Видите, на щитке между голубками?

Луч фонаря выхватил из тьмы барельеф: склонённые друг к другу птичьи головки, а между ними — овальный выступ с надписью «823». Под тёмными сводами разнёсся ликующий вопль.

— Именно! Именно! Четыреста лет! — историк торжествующе вскинул руки, но вдруг горестно застонал и схватился за голову. — И всё это завтра погибнет!

— Ни в коем случае! — твёрдо произнёс Карэле. — Вперёд, сударь.

Он указал на дверь, которая услужливо распахнулась в кромешную непогоду.

* * *

— Туда, к кошатне, — крикнул Карэле сквозь шум грозы, таща историка за рукав. — Я видел там банки с краской.

Луч фонаря, перебрав несколько мокрых стен, выхватил из темноты низкий навес. Под ним были сложены доски и инструменты. Кондитер вручил своему спутнику тяжёлую железную банку.

— Держите… О, а вот и кисти. Чудесно. Теперь назад!

Они пронеслись через двор и остановились у стены часовни. Карэле открыл банку, которую ничего не понимающий историк прижимал к животу, и отбросил крышку во тьму. Окунув кисть в краску, он провёл по стене толстую горизонтальную черту на уровне глаз и на секунду отступил, оценивая результат при свете фонаря, который держал в левой руке.

— Но это вандализм! — воскликнул его спутник.

— Отнюдь, — безмятежно произнёс Карэле, удлиняя черту. — Как ваше имя, сударь?

— Номли Тинтарен, — ответил тот, недовольно косясь на капли краски, запачкавшие его плащ.

— Так вот, господин Тинтарен, вандализм — это построить на месте архитектурного памятника мелочную лавку. А сохранить его, слегка запачкав краской — вполне благое дело.

Они свернули за угол.

— Но как это поможет спасти часовню?

— О, краска, разумеется, нужна только для эффекта. Дело не в ней. К счастью, у нас есть ещё и призраки.

Ветер ударил в лицо, и Карэле выплюнул изо рта мокрую прядку волос.

— Если бы у меня было время опубликовать свое исследование! — воскликнул Тинтарен с досадой. — Часовню немедленно внесли бы в список исторического достояния. С теми-то подробностями, что я сегодня узнал, это вообще бы не обсуждалось! Будь у меня хоть месяц…