Кардиффская команда - [14]
- Ты в самом деле умастил письку лакрицей. У тебя колени дрожат, парнишка.
- С ума схожу.
- Ты пахнешь солнышком, травой и мальчиком.
27
Стоило "роллсу" тихонько укатиться, как Сайрил рванул наверх к Марку, грохоча по лестнице так, что консьержке понравилось. Месье le petit(61) раньше был таким серьезным, суровым.
Он уже развязывал галстук, когда Марк открыл ему дверь.
- Когда поднимался, слышал твою пишущую машинку, сказал Сайрил после бодрого привет.
- Не понимаю, каким образом, ответил Марк. Хвастался в письме старому другу о том, как я сейчас живу, и выпустил добрую половину. Он мне не поверит.
Сайрил в спальне развешивал на плечики рубашку, пиджак и брюки. Из коробки в углу, на которой Сэм печатными буквами написал БЭТМЭНСКИЙ ПРИКИД САЙРИЛА, он вытащил красную спортивную рубашку, короткие белые брючки, длинные синие носки, трусики стиля микро и обтерханные тенниски, когда-то - Уолта.
- Сегодня утром - сорок отжиманий, сказал он.
28
Пенни, свернувшись калачиком в кресле, читала "Le Charretier de la "Providence""(62) Сименона. Деревенский денек, сияющий, синенебый и теплый, продвигался к полудню. Они с Уолтом вышли рано утром, сели на поезд от Звезды до Вернона, где на площади выпили кофе и прошли восемь километров до коттеджа, беседуя с коровами, лошадьми и почтальонами на велосипедах. Уолт всю дорогу был живым собеседником. В конюшне осталась одна лошадь - та, которую хозяин взнуздал, чтобы ехать на рынок, крупное серое животное, дружелюбное, как собачонка: ее не привязывали, и время от времени она пускалась бродить по двору среди наседок.
Уолт босиком пропалывал граблями старую цветочную клумбу, откуда выдергивал сорняки и траву.
- Я всю землю переворачиваю и хорошенько перемешиваю, правильно?
В ста метрах по узкоколейке лесного склада туда-сюда катался маленький поезд, и его машинист в кабинке за небольшим паровозиком раскрыл большой зонт, под которым и стоял, ссутулившись.
- Да. Надо взрыхлить поглубже. У тебя спина похожа на шведскую ячменную печенюшку.
- А я и сам весь таким стану, как только семена посажу. Циннии и астры. Грязь между пальцами - это здорово.
- Да уже поздно, наверное, сажать циннии с астрами, но нас это не смутит.
Накидай дёрна лопатой, полей водой и воткни несколько семян.
- А потом надейся и наблюдай.
Двух лошадей вела маленькая девочка, дет восьми-десяти, в красном платьице - в вытянутой руке она несла свою куклу.
- Лопата, лопата. А-а, она в сарае. А где пакеты с семенами?
- У тебя за спиной, в мешке. Если ты сбросишь всю одежду с себя, как ты это сейчас делаешь, кажется, то начнешь с собой играть и о цветоводстве забудешь.
- Мнэ. Ну, может, самую чуточку, смеху ради. Я должен был родиться ирокезом, маис в Огайо выращивать. Ведро воды из кухни.
- И чашку - зачерпывать и медленно поливать. А потом над каждым маленький холмик навали.
- А когда писька у меня будет со смуглой кожей, винно-синей, с толстыми венами, как у Марка?
- Когда дорастешь до его лет, судя по всему. Природа сама за такими вещами следит.
- С помощью Марка.
- Ведро наливай примерно наполовину, а то слишком тяжело. Марк тебе завидует.
Говорит, что сам был отсталым, робким и забитым. Не могу себе ясно представить его родителей. Обычные славные люди, насколько могу судить.
- А потом он попался нам. Он до сих пор робкий. Это как бы мило.
- Я знаю. Думаю, он нам не совсем верит. А ты не смог бы, раз уж ты такой практичный, притащить термос с супом, две чашки, пакетики с бутербродами и ложки, чтобы мы устроили fete champetre(63) прямо тут, в саду?
- Клянусь Пуленком(64).
29
Уолт вытащил два одеяла - загорать.
- Вон тот трактор, который едва слышно, сказал он, сюда не ближе всех остальных, поэтому можно валяться на солнышке, как датчанам у себя на задних дворах, как новым каледонцам. Из-за забора все видно, не надо даже голову просовывать, как это сделал однажды пацан, тот, что весь в веснушках, когда мы с Марком тут были.
- И увидел прекрасного маленького мальчика и прекрасного большого мальчика, которые либо нежились на солнышке, либо занимались такими вещами, о которых он до сих пор размышляет.
- Я уже не маленький мальчик, разве нет, а Марк весь уже вырос, правда?
- Он большой мальчик.
- А может я свою мышку ласкал, чтобы она себя нелюбимой не чувствовала. Марку нравится быть моим старшим братом, знаешь?
- Дэйзи считает, что он изумителен, судя по тому, что я ей рассказывала. Уолт, милый, раз уж мы тут сельскую оргию устроили, резвимся в Аркадии, мне бы еще кофе и маленький глоточек арманьяка - он в буфете стоит. И подушку. Носи по одному, и бегать душить свою мышку не стоит. Где одеяла расстелить? Здесь?
- Сейчас вернусь, вместе с мышкой, сначала кофе. Сахар один, правильно?
Уолт вернулся, едва ли не на цыпочках, кофе в одной руке, бренди в другой, балансируя подушкой на голове.
- Сэм обзавидуется, когда я ему скажу, что принес тебе сразу три вещи. Официант у "Бальзака" мог бы еще шесть кофе принести и тарелку с ветчиной и сыром.
- Вся эта сладостная тишь на меня влияет, произнесла Пенни. Возраст этого сада несравним с возрастом зданий и улиц в городах. Старая груша вон там знает, что существует, в то время как Эйфелева башня - нет. Какое возбуждение должно быть у нее в цветках, листьях и плодах. Ей нравятся дождь и солнце, она уходит в себя, прочь от мороза и пронизывающих ветров. Их привезли сюда римляне - вместе с яблонями, а римляне получили их от греков. Они происходят из очень древних цивилизаций Персии и может быть даже издалека, из Китая.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В первый на русском языке сборник эссе знаменитого американского писателя вошли тексты о Витгенштейне, Челищеве, Кафке, Раскине, Набокове, Эдгаре По, секретах застольных манер, искусстве собирать индейские стрелы и таинственной собаке Перголези.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник произведений современного румынского писателя Иоана Григореску (р. 1930) вошли рассказы об антифашистском движении Сопротивления в Румынии и о сегодняшних трудовых буднях.
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.