Капкан для Викинга - [129]

— Что?! Ты серьезно думаешь, что я дам тебе уйти после всего, что ты тут увидела?! — Кирилл Олегович громко рассмеялся, и Макар поддержал его смех. — Дура! Ты подписала себе смертный приговор!

— Нет, — спокойно ответила Мила и улыбнулась. — Это начало вашего конца. Я записала на диктофон рассказ вашей шестерки про то, что вы тут организовали «БЦБК дубль два», сфотографировала сам комбинат, и вся эта информация уже в Москве. Ждите, совсем скоро выйдет разгромная статья, где будет подробно рассказано обо всем этом.

— Врешь…

— Не верите? Проверьте мой сотовый: в отправленных компромат на вас.

— Дрянь! — Кирилл Олегович запустил кофейную чашку в Милу, но она увернулась, зато на светлом ковре появились темно-коричневые точки.

— Вам же будет лучше, если не тронете меня, иначе вас будут судить за еще одно убийство!

— Вот как? И это твой козырь?! — Кирилл Олегович поднялся из-за стола и навис над Милой, как коршун. — Если меня будут судить, то повесят столько дерьма, что трупом больше, трупом меньше — разницы нет. Но разделаться с тобой — благое дело! Я был глупцом, что пощадил тебя в больнице. Нужно было избавиться от тебя, как от таракана!

Вот теперь Мила по-настоящему лишилась дара речи. Она надеялась, что после ее рассказа свекрушка побоится брать на себя ее убийство. Это был чудовищный просчет. От страха у Милы онемели ступни, ей стало невыносимо холодно, а воздух стал горчить. Она не хотела умирать и безумно боялась смерти.

— Макар, веди ее! — махнул рукой Кирилл Олегович и сам вышел из кабинета.

Макар поднял упирающуюся Милу и стал тащить ее к двери. Она пыталась сопротивляться, но тело так болело, что не получалось толком ударить своего конвоира. Мила попыталась ухватиться за косяк, но Макар ударил ее по рукам.

— Тебя все равно убьют, хочешь, чтобы перед смертью снова избили?

— Пусти меня! Давай договоримся!

— Может быть, я бы попросил, чтобы тебя кокнули быстро и без боли, но ты так подставила меня перед боссом… Да и сейчас у меня на тебя не встанет. Посмотри на свою рожу! — с отвращением кинул Макар и кивнул на стеклянную дверь шкафа.

Мила взглянула на отражение и не узнала себя. Лицо опухло, один глаз заплыл, губы стали похожи на кривые вареники. И вдруг стало обидно, что когда ее тело найдут и покажут родным для опознания, они ужаснутся такому видку. Пусть уж лучше свекрушка избавится от ее трупа…

Макар усадил Милу в машину, где уже восседал Кирилл Олегович. Никто не проронил ни слова, даже когда машина тронулась. Молчаливый водитель знал, куда нужно ехать. Милу привезли на пристань.

— Утопите меня? — наконец осмелилась спросить Мила, шагая за Кириллом Олеговичем, и подгоняемая его шестеркой.

— Давай шагай! — Макар толкнул ее в плечо, и она упала. — Кончай ломать комедию! Поднимайся!

— Хватит! — вмешался Кирилл Олегович. — Поднимай ее и тащи на пирс.

Макар безропотно подчинился. Он подхватил Милу под руку и потащил вперед мимо будки контроля. Мила больше не пыталась сопротивляться. На время она примирилась с судьбой и почувствовала безразличие. Но только на время… Макар отшвырнул ее, Мила, не успев подставить руки, упала лицом на доски, и в нос ударил неприятный запах влажной древесины. Было так больно, что она громко закричала и словно очнулась от своего собственного крика. Снова ей стало страшно, она отказывалась верить, что ее жизнь висит на волоске. Как маленькая девочка, Мила расплакалась.

— Ты слышала когда-нибудь про бетонные ботинки? — обратился к ней Кирилл Олегович.

— Что? — Мила непонимающе уставилась на него.

— Бетонные ботинки придумали американские мафиози в качестве наказания тем, кто перешел им дорогу, — Кирилл Олегович махнул кому-то в будке контроля, и оттуда вышел мужчина с тазом в руках. — Все очень просто: провинившегося ставили в ведро, таз, бочку, связывали руки и заливали его ноги бетоном. Потом, когда цемент застывал, человека сбрасывали в водоем.

Перед Милой поставили таз, наполненный бетоном, и Макар взмахнул рукой, приглашая в него наступить. Мила в ужасе отползла назад, и Кирилл Олегович довольно рассмеялся. Такой Красовская нравилась ему еще больше, чем в больнице. Он растоптал ее гордость, сбил спесь, и теперь она должна молить о пощаде.

— Не надо, — дрожащим голосом произнесла Мила. — Пожалуйста, не надо.

— Что-что? — Кирилл Олегович присел на корточки рядом с ней и приложил ладонь к уху, будто не расслышал. — Ты, кажется, хотела меня попросить сохранить тебе жизнь?

— Вы ничего не измените, если меня убьете. Я не врала, когда говорила, что в Москве все известно.

Кирилл Олегович кивнул Макару, и тот подтащил таз с бетоном к краю пирса, а потом поднял Милу на ноги и заставил наступить в цемент. Ее сапоги моментально увязли в тяжелой массе.

— По твоей милости меня ждут большие проблемы, но мой банковский счет поможет из всего этого выпутаться. И я хочу наказать тебя не за то, что ты вредишь моему бизнесу. Ты должна ответить за то, что поссорила меня с сыном. Все, что ты тут увидела, я делаю ради него. Суперочищенная целлюлоза позволит Косте получить такие деньги, каких ему никогда не заработать, занимаясь разводами и наследствами. Он не станет продолжать мое дело, ты права, мой мальчик слишком честен для этого. Но и не надо. Я сумею выручить на сделках столько, сколько тебе и не снилось, а мой сын получит это по наследству. Состояние Константина Воронова будет сравнимо с богатством олигархов, и это даст ему власть. Я серьезно болен, но пока еще у меня есть силы, чтобы позаботиться о будущем Константина.