Капкан для Викинга - [130]

— Так вот откуда обезболивающие в кабинете… — догадалась Мила. — Вы умираете!

— Да, но ты этого не увидишь. Удумала тут… справедливость восстановить. А подумала о том, скольким людям я помог, когда возродил БЦБК? Взять хотя бы этих кретинов, которые за тебя поручились. Что бы с ними было без работы? Когда целлюлозный комбинат закрыли, тысячи людей остались без работы.

— Не прикрывайтесь благими намерениями. Вам наплевать на людей! — Мила немного осмелела. Краем уха она услышала какой-то шум в озере, похожий на рев мотора. Конечно, она могла ошибаться, но хотела верить, что ей на помощь мчится Викинг.

— Ты права, мне на них плевать, но ведь я действительно им помогаю. Эта шантрапа получает тут больше, чем на прежнем комбинате. Для них я бог и благодетель!

— Кирилл Олегович! — позвал Макар, но босс не стал его слушать.

— Твоими стараниями сотни семей потеряют кормильцев. Дети будут перебиваться дешевыми макаронами, а по праздникам сосисками!

— Кирилл Олегович! — снова позвал Макар. Он тоже услышал звук мотора и не мог медлить. Чужак был близко.

— В отличие от вас, мне действительно жаль этих людей! Но своим трудом они спонсируют убийц! — выкрикнула Мила.

— Кирилл Олегович! — Макар не выдержал и схватил Воронова-старшего за плечо. — Босс!

— Что?!

Но Кирилл Олегович уже все понял. Из-за выступающего в озеро полуострова вывернула моторная лодка и направлялась к пирсу. Макар достал из кармана куртки рацию и объявил тревогу. Из будки контроля выскочило два человека с автоматами и встали наизготовку, приготовившись открыть огонь.

— Нет! Не стреляйте! Там Костя! — закричала Мила.

— Что ты несешь?! Его там нет! — Кирилл Олегович взял Милу за грудки и тряхнул. — Врешь же?! Мой сын в Москве!

— Нет! Он узнал, где я, и бросился за мной. Не стреляйте, вы убьете его! Прошу…

— Они приближаются, босс. Нужно стрелять! — перебил ее Макар.

— Не сметь! — прорычал Воронов, не сводя глаз с Милы. — Ты наврала! Там нет моего сына!

— Он там! Не стреляйте! — Мила посмотрела на озеро. Лодка была уже почти у пирса, и она узнала среди десятка людей в черном своего Викинга.

— Тебе это все равно не поможет, гадина! — Кирилл Олегович размахнулся и столкнул Милу с пирса.

Она не сразу поняла, что произошло. Сначала боль от удара, когда свекрушка ее толкнул, а потом пронизывающий холод. Тело свело судорогой. Удивительно, как Мила успела задержать дыхание. Она стремительно опускалась на дно, и, как бы ни старалась работать руками, у нее не получалось всплыть. Дневной свет становился все более тусклым. С грузом на ногах шансов выбраться не было, но ведь цемент не успел полностью застыть! Миле удалось скрутиться и достать руками до таза, только никак не выходило освободиться от вязкого цемента. А легкие горели. Нужно было бороться, держаться, делать хоть что-нибудь. На ней были сапоги размером больше, они обхватывали икру, но в ступне оставались свободными. Мила уже опустилась на дно, когда сумела открыть молнию правого сапога и вынула ногу, но чтобы освободить вторую, сил не осталось. Виски пульсировали, легкие разрывало от боли, перед глазами поплыли сиреневые круги. Мила подняла голову, и ей показалось, что на нее надвигается большой темный кит. Он закрыл собой весь свет, и осталась только темнота.

Мила не почувствовала, как этот самый кит подхватил ее за талию и попытался поднять вверх, но она оказалась слишком тяжелой. Костя посмотрел вниз и понял, что им не давало подняться. Он нырнул глубже и ухватил левую ногу Малявки, но освободить ее от цементного сапога оказалось не так просто. Все же ему удалось избавиться от груза. Костя сам с трудом держался без воздуха под тяжелой массой воды, но у него открылось второе дыхание, когда пришло время поднять Милу на воздух. Сейчас жизнь Малявки в прямом смысле была в его руках.

Костя поднялся наверх и стал жадно ловить ртом воздух. Двое людей в черном затащили Милу на пирс, и один из них стал делать искусственное дыхание. Костя выбрался сам и опустился рядом, не сводя глаз с Милы.

Мужчины не плачут. Но из каждого правила есть исключения. Никто не мог усомниться в мужественности Воронова-младшего, даже когда он разрыдался, сжимая ледяную руку своей девочки. Она дышала, но он все равно боялся, что Малявка его покинет. Мимо прошел Кирилл Олегович. Он хотел задержаться и сказать что-то сыну, но полицейский молча указал ему на служебный катер. Костя даже не повернул головы в сторону отца.

Полиция прибыла благодаря Матвею. С районными властями он связался сразу, как только получил от Милы подтверждение, что Воронов возродил БЦБК. Прекрасно понимая, что у того наверняка есть крыша в полиции, Матвей сказал, что имеет на руках доказательства против Воронова и, если ему немедленно не помогут, копнет глубже, и полетят головы в фуражках. То ли испугавшись Матвея, то ли из доблести местная полиция организовала группу для ареста Воронова. Два полицейских катера присоединились к скоростной лодке, на которой Костя мчался к Миле.

Кирилл Олегович предпочел сдаться полиции, чтобы не навредить Косте. Только столкнув Милу в Байкал, он заметил, что сделал это на глазах сына. Воронов-старший с ужасом смотрел, как его обожаемый мальчик бросается за ней в ледяную воду, и не сомневался, что теперь сын никогда его не простит. В этот момент все потеряло для него значение. Макар и другие люди Воронова-старшего пытались оказать сопротивление аресту, но увидев бездействие босса, решили сдаться. Пока на Кирилла Олеговича надевали наручники, он смотрел на изумрудную воду, из глубин которой на поверхность всплывали лишь пузыри воздуха. Костя был там. Он мог погибнуть.