Капитан Арена - [80]

Опечаленные, мы молча вернулись к столу. Одно лишь слово «цыпленок», произнеси его один из нас, привело бы к самым досадным последствиям; хозяйка хотела было с блюдом в руках подойти к камину, но я крикнул ей, что мы удовольствуемся салатом.

Минуту спустя я услыхал стук ложки и вилки о салатницу и с живостью обернулся, заподозрив, что затевается нечто новое против нашего ужина, и, несмотря на все свое природное терпение, вскрикнул от ярости. Хозяйка, желая избавить нас от ожидания салата, ставшего основным блюдом ужина, поторопилась самолично заправить его и, начав с уксуса, что, как известно, в кулинарии является святотатством, наливала теперь в салатницу масло из одного из трех рожков лампы.

При виде этой картины я встал и вышел из дома.

Через минуту появился Жаден с сигарой во рту; то было для него великим утешением в частых злоключениях, выпадавших на нашу долю, утешением, которого я, к несчастью, был лишен, так как никогда не курил ничего другого, кроме определенного сорта русского табака, очень мягкого и почти без запаха. Мы глядели друг на друга, скрестив руки и покачивая головой; нам случалось видеть немало ужасного, но никогда, однако, не наблюдали мы столь жуткого зрелища. Утешением нам служило лишь наше привычное пропитание, то есть каштаны, жарившиеся в золе.

Вернувшись в дом, мы увидели, что каштаны очищены и поданы к столу: в знак примирения гнусный кретин пожелал оказать нам эту услугу в наше отсутствие.

Тут мы расхохотались; наши несчастья усугубились настолько, что обернулись комедией. Отправив каштаны составить компанию цыпленку и салату, мы отрезали каждый по куску хлеба и, опасаясь, как бы еще что-нибудь не отвратило нас даже от хлеба, ушли есть его на улицы Майды.

Через полчаса мы снова прошли мимо дома и увидели в окне хозяйку, ее брата-кретина и какого-то незнакомого нам военного, которые, сидя за нашим столом, поедали наш ужин.

Мы не захотели нарушать это маленькое пиршество и, прежде чем вернуться, дождались, пока оно закончится.

Нам показалось, что военный, а это был карабинер, пользовался в доме почти неограниченным влиянием, между тем мы сразу заметили, что он разделяет благорасположение к нам хозяйки; мало того, узнав, что мы французы и прибыли из Пиццо, он с воодушевлением стал расхваливать нам Июльскую революцию и сожалеть об убийстве Мюрата. Обе эти вспышки политических пристрастий показались нам необычайно подозрительными для верного солдата его величества короля Фердинанда, до тех пор не проявлявшего ни глубокой симпатии к первому событию, ни особой печали о втором. Было очевидно, что наш карабинер, не имея возможности догадаться, с какой целью мы ездим по стране, не прочь был бы препроводить нас в Неаполь от бригады к бригаде как карбонариев и приписать себе наш арест. К несчастью для верного солдата его величества Фердинанда, западня была чересчур грубой, чтобы мы в нее угодили: Жаден поручил мне от его имени сказать карабинеру по-итальянски, что он доносчик; я сказал это и от его имени, и от своего собственного, что заставило кара&инера громко рассмеяться, но не вынудило его удалиться, как мы надеялись: вместо этого он тщательным образом принялся разглядывать наше оружие, а затем, покончив с этим обследованием, предложил нам разыграть с ним в карты бутылку вина. Предложение становилось слишком уж бесцеремонным, и мы позвали хозяйку, чтобы она оказала нам любезность и выставила верного солдата его величества Фердинанда за дверь. Этот призыв с нашей стороны заставил ее вступить в долгие переговоры, под конец которых карабинер ушел, сообщив, что почтет за честь выпить с нами по стаканчику завтра утром перед нашим отъездом.

Мы уже подумали было, что избавились от посетителей, как вдруг вслед за карабинером появилась приятельница хозяйки, и они устроились вместе у камина. Поскольку это все же была женщина, в течение часа мы проявляли терпение. Однако по прошествии часа мы спросили у синьоры Бертасси, не позволит ли нам ее подруга расположиться на ночь; но синьора Бертасси ответила, что ее подруга пришла провести ночь у нее и что нам нет нужды стесняться в ее присутствии. Тогда мы поняли, что появление вновь прибывшей было выражением деликатного внимания со стороны нашего чичероне, который пообещал, что там, куда он нас приведет, мы будем чувствовать себя, словно ангелы на небе, и хотел, насколько это было в его силах, сдержать свое обещание. А потому мы смирились с нашей участью, решив вести себя так, будто были совершенно одни.

Впрочем, расположиться на ночь для нас было весьма просто. Так как наша хозяйка, дабы, безусловно, оказать гостям величайшую честь, не только уступила нам свою кровать, но еще и свои простыни, вопрос о том, чтобы раздеться, не вставал. Спальное место я уступил Жадену, рухнувшему на него одетым и взявшему на руки Милорда, чтобы разделить с ним атаки, целью которых он незамедлительно должен был стать, а сам, закутавшись в плащ, пристроился на двух стульях. Что же касается женщин, то они, как могли, прислонились к камину, а кретин дополнил картину, устроив себе, по своему обыкновению, гнездо в золе.