Капитализму в России не бывать! - [11]

«Угар нэпа»

Второй раз Ленин мог потерять власть, когда поставил задачу перехода к нэпу. Она была болезненно воспринята большинством партии, особенно новыми кадрами, воодушевленными победой над белогвардейцами и иностранными интервентами. Опять Ленину пришлось пригрозить своей отставкой, уговаривать каждого члена Политбюро, затем ЦК. Победа в этом вопросе оказалась для него пирровой.

Сам переход к нэпу не был для Ленина случайностью, а вытекал из его представлений о том, как строить социализм. Уже после революции, в первоначальной редакции статьи «Очередные задачи Советской власти», он дал такую формулу социализма: «Черпать обеими руками хорошее из-за границы: Советская власть + прусский порядок железных дорог + американская техника и организация трестов + американское народное образование… = социализм». Могут сказать, что Ленин, как пчелка, собирал хорошее с каждого цветка, но в данном случае это больше похоже на размышления гоголевской героини Агафьи Тихоновны об идеале жениха: «Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича, да взять сколько-нибудь развязности, какая у Балтазара Балтазаровича, да, пожалуй, прибавить к этому еще дородности Ивана Павловича, я бы тогда тотчас бы решилась…» Ему, наверное, и в голову не приходило, что перечисленные им составляющие социализма принадлежат к разным цивилизационным моделям и их нельзя совместить в одном строе, и уж подавно он не думал, что эти ценности не будут приняты русской цивилизацией, так как сама мысль о возможности ее существования показалась ему, убежденному в общих закономерностях марксизма, вздором. Разумеется, все хорошее надо брать и из-за рубежа, но так, чтобы оно накладывалось на русскую основу, а вот ей-то Ленин не придавал никакого значения.

Установку на развитие государственного капитализма в городе и на «справного мужика» в деревне Ленин вырабатывал еще в 1918 году, но только три года спустя она была положена в основу государственной политики.

Принято считать, что сердцевиной нэпа стал переход от продразверстки к продналогу и что автором этой идеи был Ленин, однако это не так. В действительности еще в феврале 1920 года Троцкий подал в ЦК записку, в которой предлагал заменить продразверстку налогом, но Ленин выступил против, и это предложение было отклонено. И на X съезде партии Ленин первоначально был против введения налога. Но когда пришли новые сообщения о крестьянских волнениях, а затем о восстании в Кронштадте, он счел, что отмена продразверстки может послужить самым легким началом задуманного им отступления к капитализму. С докладом по этому вопросу он выступил в предпоследний день работы съезда.

На съезде Ленин называл нэп временным отступлением, съезд решил, что элементы капитализма будут допущены «только в пределах местного оборота» — волости, уезда… А после съезда Ленин стал убеждать партию, что нэп — это «всерьез и надолго», и главное в нем — сдача природных ресурсов России в концессию западному капиталу. А ведь сам он в своем докладе на VIII Всероссийском съезде Советов еще 22 декабря 1920 года, то есть за три месяца до X съезда партии, зачитал строки из наказа крестьянина из глубинки, в котором говорилось: «Товарищи, мы вас посылаем на Всероссийский съезд и заявляем, что мы, крестьяне, готовы еще три года голодать, холодать, нести повинности, только Россию-матушку на концессии не продавайте». Такая тактика была для Ленина обычной. Вопреки насаждавшемуся в советское время представлению, Ленин вовсе не был откровенным со своими соратниками. Он держал их в ежовых рукавицах, посвящая каждого в свои планы лишь в той мере, в какой это нужно было для успеха дела. И интригу, и обман политических противников он считал не просто допустимыми, но и непременными качествами настоящего политика. «Военную хитрость Ильич любил вообще, — вспоминал Троцкий. — Обмануть врага, оставить его в дураках — разве это не самое разлюбезное дело?» (А враг в политике — это не только классовый враг, белогвардеец, но и товарищ, который встает на пути осуществления твоей политики). Здесь сказался опыт Ильича-конспиратора, хорошо знавшего принципы построения различных тайных организаций.

По Ленину выходило, что стержнем социализма советского образца должен стать государственный капитализм, а его, конечно, в рамках волости или уезда не удержишь. И практически политикой государства стало восстановление капиталистических отношений в народном хозяйстве в целом, борьба социализма с капитализмом по принципу «кто — кого?». На первый план у коммунистов, по Ленину, выдвигаются умение торговать, побеждать частника в конкуренции. Стало необходимым покупать за большие деньги услуги буржуазных специалистов и иностранных концессионеров.

Значит, нэп был не вынужденным временным отступлением ради налаживания смычки города с деревней, — «смычка» оказалась прикрытием для восстановления капитализма. Для смычки можно было ввести госзаказ для предприятий, производящих товары, нужные крестьянину, выделить им дотации из госбюджета и разрешить продажу крестьянами их продукции после уплаты продналога. Определенно на это потребовалось бы меньше средств, чем на финансирование мировой революции. Но на деле была открыта дорога частному капиталу во всей системе общественного производства.