Капитал как власть: к новой космологии капитализма - [5]
Усиление власти и упадок политической экономии
Эти основания капиталистической космологии начали распадаться во второй половине девятнадцатого века, и основной причиной была сама победа капитализма. Обратите внимание, политическая экономия отличалась от всех ранних космологий тем, что она была первой, которая заменила религиозную силу на светскую. Но, как и боги, эта светская сила все ещё считалась гетерономной; то есть она была объективной сущностью, внешней по отношению к обществу.
Победа капитализма изменила это восприятие. Когда феодальный порядок окончательно уступил место полноценному капиталистическому режиму, стало все более очевидным, что навязываемая сила находится внутри, а не снаружи . Вместо гетерономной силы возникла автономная власть, и этот сдвиг изменил все[11]. При автономной власти двойственность экономики / политики, разделение реального / номинального и механистическое мировоззрение экономики, все это было серьёзно подорвано. Когда эти категории были подорваны, предполагаемый автоматизм политической экономии больше не действовал. А с исчезновением автоматизма политическая экономия перестала быть объективной наукой.
Вторым событием стало появление новых явлений, неизвестных классическим политэкономам. К началу двадцатого века установились характерные черты современного капитализма, такие как тотальная война и, казалось бы, перманентная военная экономика. Это оказалось не менее важным, чем производство и потребление. Правительства начали активно участвовать в масштабной промышленной и макро-стабилизационной политике, которая полностью нарушает предполагаемый автоматизм так называемой экономической сферы. Все больше и больше капиталистов регистрируют свои предприятия как корпорации, и так как этот процесс становится практически всеобщим, результатом стало бюрократизирование и социализирование самого процесса частного накопления. Одиночный трудовой акт становится не простым и более однородным, но все более сложным, и многие работники больше не живут на прожиточном минимуме (subsistence level).
Возникла «рабочая аристократия», уровень жизни трудящихся в основных капиталистических странах вырос, а с ростом доходов, вопросы культуры стали играть более важную роль. Наконец, номинальные процессы инфляции и финансов обрели свою собственную жизнь, траектория которых больше казалось не отражала так называемый реальный сектор.
Третьим событием стало появление совершенно новых концепций. С ростом фашизма и нацизма главенство класса и производства было поставлено под вопрос. Стали больше обращать внимание на массы, власть, государство, бюрократию, элиты и системы.
В-четвёртых, объективная / механистическая космология первой политико-научной революции была подорвана неопределённостью, относительностью и взаимосвязью субъекта и объекта. Наука все чаще сталкивалась с антинаучным витализмом и постизмом.
Совокупным результатом стало растущее расхождение между универсальностью и разломом. С одной стороны, режим капитала стал самой универсальной системой, когда-либо существовавшей для организации общества: его правление распространилось по всему миру и включало в себя все больше и больше аспектов человеческой жизни. С другой стороны, политическая экономия – космология этого порядка – была фатально сломана: вместо того, что раньше было единой наукой об обществе, созданной по универсальным законам природы, возникла совокупность частичных, исключающих и часто несоизмеримых социальных дисциплин.
Мейнстрим либерального изучения общества был разделен на многочисленные общественные науки. Эти социальные науки – экономика, политология, социология, антропология, психология, а теперь и менеджмент, международные исследования, городское планирование и экология, культура, коммуникации, гендерные вопросы и другие подобные ответвления – каждая рассматривается как отдельная «дисциплина», закрытая система, охраняется собственным жаргоном, уникальными принципами и бюрократической академической иерархией.
Но этот продолжающийся разлом не спас неоклассическую политическую экономию (теперь известную как «экономикс»). Хотя большинство экономистов отказываются это признать, и лишь немногие действительно признают это, появление власти разрушило их базовые величины. Стало ясно, что и «единицы полезности» и абстрактный труд были логически невозможны и эмпирически непостижимы. И, конечно же, ни один либеральный экономист никогда не мог измерить «полезность» товаров, и ни один марксист никогда не мог рассчитать количество абстрактного труда в товарах – потому что ни то, ни другое невозможно. Эта неспособность является экзистенциальной: без фундаментальных величин теория стоимости становится невозможной, а без теории стоимости экономика распадается[12].
Неоклассический Голем
Неоклассики попытались защитить свои «единицы полезности» от разрушительного прикосновения власти. Во-первых, они создали сильно субсидируемый фэнтезийный мир под названием «Общее равновесие» (General Equilibrium), где, подкрепленнoe целым рядом жёстких ограничений, всё по прежнему работает (почти) как надо
«Быки» и «медведи» — так называются спекулянты, играющие соответственно на повышении и понижении курса ценных бумаг. Фондовая биржа и является тем местом, где скрещивают копья эти спекулянты-профессионалы. Анализируя механизм биржевой спекуляции, закономерности курсов ценных бумаг, кандидат экономических наук В. П. Федоров показывает социально-экономическую роль биржи, обнажает паразитизм биржевиков, царящую там обстановку узаконенного грабежа и прямой преступности. Работа написана популярно и доступна самому широкому кругу читателей.
18+. В некоторых эссе цикла — есть обсценная лексика.«— Заблокировали за перевод 1600 рублей со своего же КИВИ кошелька – на карту Альфы. В итоге даже чеки из киви не помогли. Альфа отказала и сказали, что больше не будут работать со мной. — Вы просто злитесь, что не смогли отмыть 1600 рублей, добытые нечестным путем! (с) Глас народа».
Книга директора Центра по исследованию банковского дела и финансов, профессора финансов Цюрихского университета Марка Шенэ посвящена проблемам гипертрофии финансового сектора в современных развитых странах. Анализируя положение в различных национальных экономиках, автор приходит к выводу о том, что финансовая сфера всё более действует по законам «казино-финансов» и развивается независимо и часто в ущерб экономике и обществу в целом. Автор завершает свой анализ, предлагая целую систему мер для исправления этого положения.
Джон Мейнард Кейнс является настолько крупной фигурой в истории экономической мысли, что его основная работа представляет бесспорный интерес, как для научных кругов, так и учащихся. Оригинальное содержание работы и важность вытекающих из нее практических заключений обусловили ее лидирующее положение среди трудов по экономике. Теория Кейнса далеко перешла за границы, определенные проблемой безработицы в Англии. Она дает интерпретацию рыночных отношений в целом и содержит полное обновление экономической теории и методов ее анализа.
Убийца иллюзий (http://alexsword.livejournal.com/44189.html)10 февраля 2010 г.Многие задают вопросы – а что там случилось с Испанией, что там с Грецией, что там с Португалией и т.д.Ребята, поймите простую вещь! Это все частные симптомы одной большой болезни – гигантского разрыва между виртуальной стоимостью "финансовых активов" и физическими процессами создания новых ценностей. Это все равно, как если игроки в монополию договорятся, что их фантики будут обмениваться в реальном мире на реальные товары.
В 1891 г. Сильвио Гезель (1862-1930 гг.) предприниматель, родившийся в Германии и живущий в Буэнос-Айресе, издал короткий буклет, озаглавленный "Денежная реформа как мост к социальному государству", первая из ряда брошюр, представляющих критическую оценку денежной системы. Это заложило основание для широкой публикации работ, исследующих причины социальных проблем и предлагающих практические мер по реформе.Здесь представлен классический труд Сильвио Гезеля, предложившего в начале XX в. альтернативу тогдашней, основанной на золоте, и сегодняшней, не основанной ни на чём, денежной системе."Под обсуждаемым в этой книге экономическим порядком мы имеем в виду, что он является естественным в том смысле, что идеально "заточен" под природу человека.