Капетинги. История династии (987–1328) - [13]

В общем, королевство последних Каролингов представляло собой бледную тень по сравнению с германским государством, и временами казалось, что оно вот-вот угодит в его орбиту. Кажется, что последние Каролинги подражали Оттонам во всем, вплоть до их обычаев передачи наследства[27]. Утверждали даже, что они продержались у власти до 987 г. вопреки своей слабости только благодаря политике равновесия, проводимой Оттоном I и Оттоном II: последним не было выгодно, чтобы Робертины стали слишком могущественными — не более, чем сами каролингские короли. Таким образом, императоры старались, чтобы никто из двух семейств не одержал верх, и одно лишь несовершеннолетие Оттона III — если смотреть с этой точки зрения — помогло Робертинам победить[28]. Как бы то ни было, из Ахена западная Франкия виделась всего лишь одним из тех королевств, которые должны занять место подвассальных государств в лоне возрожденной империи.

Столкновения во время несовершеннолетия Оттона III. Смерть Оттона II (984 г.) — его сыну исполнилось всего лишь три года — оставила Германию без сильной власти, и король Лотарь этим воспользовался, чтобы вернуться к своим замыслам по поводу Лотарингии, и захватил Верден. Гуго Капет, взволнованный этим успехом, в свою очередь собрал войско. Глубинной причиной этой вспышки взаимной враждебности, как кажется, было желание Гуго увеличить тем или иным способом свой политический вес и свои земли, а также — кто знает? — завладеть престолом. Без сомнения, молчание источников не является единственной причиной гой двусмысленности, которая была характерна для его политики: ведь хоть Гуго не помешал Людовику стать соправителем его отца в 979 г. и взойти на престол в 986 г., но в 981 г. герцог франков прибыл в Рим, чтобы встретиться там с Оттоном II — без сомнения, с враждебными намерениями по отношению к Лотарю. Так из-за маневров Гуго земли, где король мог пользоваться неоспоримой властью, постепенно сокращались.

Роль архиепископа Реймсского. Реймсское епископство играло заглавную роль в политической игре того времени; крайне важное для королевской власти, оно традиционного благоволило к Каролингам, но готовилось переменить лагерь и, наоборот, стать решающей поддержкой для Гуго. В то время архиепископом был Адальберон, представитель семейства герцогов Верхней Лотарингии, из которого вышло немало графов и епископов региона. На его службе состоял преподаватель и заведующий епископальной школы, молодой Герберт Орильякский, — без сомнения, самый блистательный человек своей эпохи, которому было суждено стать папой римским под именем Сильвестра II. Письма Герберта позволяют нам проследить политическую эволюцию этих двух персонажей, от верности Каролингу Лотарю до признания того факта, что Робертин Гуго был бы более действенным королем. Незадолго до смерти Лотаря Герберт писал: «Король Лотарь — первый в своем королевстве только по титулу. Но на деле им является Гуго, не по титулу, а по своим деяниям и свершениям»[29]. В глазах реймсских клириков Лотарь был повинен в том, что сблизился с их врагом Гербертом де Вермандуа. Связи, которые Адальберон и Герберт поддерживали с оттоновским двором, также подталкивали их перейти на сторону Гуго, который, в отличие от Лотаря, не лелеял никаких амбиций в отношении Лотарингии и, как следствие, не имел враждебных мотивов против империи: поэтому некоторых представителей «оттоновской партии» можно было встретить в «капетингской партии».

Царствование Людовика V. В этой меняющейся обстановке Лотарь умер (2 марта 986 г.), и его сын Людовик ему наследовал. Хотя ему и исполнилось всего восемнадцать лет, Людовик был коронован уже давно; поэтому наследование трона прошло без препон. Такое впечатление, что новый король был настроен действовать решительно: он продолжил лотарингскую политику своего отца, быть может, даже перешел в наступление на Реймс, чтобы наказать архиепископа за его благосклонность к Робертинам и Оттонам, так же как и на Лан, чей епископ, еще один Адальберон (кстати, племянник первого), разделял настроения своего реймсского собрата. В любом случае, король вызвал архиепископа в Компьень, чтобы тот ответил за свои действия. Но в то самое время, когда участники собрания съезжались, готовясь выслушать Адальберона, Людовик V внезапно умер вследствие несчастного случая на охоте 21 или 22 мая 987 г.

Восшествие на престол Гуго Капета

Наследственность и избрание. В связи наследством Людовика V, умершего бездетным, снова — и на этот раз куда более остро, чем всегда — встал вопрос о соображениях, которые двигали выборщиками. Принцип выборности не возник из ниоткуда: у франков короля традиционно избирали знатные миряне и церковнослужители (предполагалось, они представляют весь народ) из одного и того же семейства. Считалось, что королевское семейство обладает харизмой, магической властью, которая была недоступна остальным семьям, сравнимым с нею по своему территориальному могуществу и союзам. Однако в самом королевском семействе никакое правило первородства заранее не устанавливало порядок наследования престола: выбор магнатов, таким образом, состоял в том, чтобы «классифицировать» наследников в соответствии с их достоинствами (и частенько — милостями и обещаниями, которые они расточали). К тому же один обычай раздела королевства между сыновьями покойного короля и другой, соперничающий с ним, — коллективного отправления власти, — существенно нивелировали принцип выбора магнатами. При Каролингах избрание вышло из обихода или, точнее, свелось к возгласам одобрения в собрании в момент коронации нового короля. Наследственный принцип взял верх и значительно упрочил свои позиции из-за обыкновения государей выбирать себе наследника, провозглашать его и короновать еще при своей жизни. Ритуал миропомазания, введенный Пипином Коротким, лишь усилил религиозный характер королевской власти. Но практика раздела королевства сохранилась: раздел государства между сыновьями Людовика Благочестивого — всего лишь наиболее известный и тяжелый последствиями пример.