Кант: биография - [74]

Учитывая непреложный характер максим, неудивительно, что их, по мнению Канта, должно быть относительно немного. Максимы – это действительно наиболее базовые правила поведения и мышления. Не следует поэтому приписывать Канту мнение, что необходимо формулировать максимы для каждого конкретного действия, которое только можно себе представить. Есть еще одна причина, почему было бы ошибкой думать о нашей нравственной жизни как о постоянной оценке максим, стоящих за действиями. Принятие максим следует рассматривать как редкое и крайне важное событие в жизни человека. Максимы, по крайней мере «максимы» в том смысле, в каком они употребляются в лекциях по антропологии, суть Lebensregeln, правила жизни. Таким образом, их не следует понимать как «беспричинные, обособленные решения, не имеющие связи с устойчивым моральным агентом, обладающим четко определенной природой и интересами», что как возможность предлагает Генри Эллисон[591]. Максимы всегда относятся к устойчивым моральным агентам. В действительности они имеют смысл, только если мы предполагаем агента. Они являются выражением рационального агентства. Если мы действительно знаем максимы рационального агента, тогда мы многое знаем о моральном агенте. Поскольку максимы – это те самые правила, по которым он живет, они расскажут нам, что он за личность. Не обязательно отслеживать каждое действие агента, чтобы узнать о его максимах. Паттернов поведения будет достаточно, чтобы рассказать нам о правилах, по которым он выбрал жить.

Максимы не просто выражают, каким человеком некто является; они в каком-то смысле конституируют такого человека – как характер. Другими словами, иметь определенный набор максим и иметь характер (или быть личностью) – одно и то же. Это, возможно, самая важная черта антропологической дискуссии Канта о максимах. Максимы – это конституирующие характер принципы. Они делают нас теми, кем мы являемся, и без них мы никто, по крайней мере по мнению Канта. Как он выражается, характер «покоится на господстве максим», иметь определенный характер означает иметь определенные максимы и следовать им. В самом деле, только когда наши «максимы постоянны», мы называем их «характером». Возможно будет даже слишком слабым утверждением сказать, что максимы суть принципы построения характера, потому что характер, кажется, состоит из максим. Как свободные и рациональные существа, мы можем и должны принять принципы, в соответствии с которыми живем, и по этой причине характер «может быть определен также [как] определение свободы (Willkür) человека посредством длительных и твердо установленных максим»[592]. Поскольку характер – действительно отличительная черта человека как свободного и рационального существа, жизнь согласно максимам делает нас теми, кем мы должны быть. По этой причине Кант считает, что «преобладающая черта человеческого рода – это способность вообще создавать в качестве разумного существа, характер»[593]. Именно по этой причине он соотносит характер с нашим «образом мысли» (Denkungsart), который противостоит «образу чувствования» (Sinnesart). Иными словами, говорит он, «характер есть определенное субъективное правило высшей способности желания [то есть воли], мораль содержит объективные правила этой способности. Соответственно, своеобразные черты этой высшей способности желания суть то, что составляет характер. Каждая воля. имеет свои субъективные законы, которые и конституируют ее характер»[594].

Иметь характер – вовсе не обязательно означает иметь морально хороший характер. Есть хорошие характеры и есть плохие, и хотя, как считает Кант, лучше иметь любой характер, чем не иметь вовсе, но хороший, или моральный, характер лучше. Как рассудить, хороший характер или плохой? По максимам, конечно! Максимы имеют решающее значение, чтобы судить о добродетелях характера, поскольку добродетельность характера зависит от добродетельности максим. Если у кого-то хороший характер, то и максимы у него хорошие, и если у кого-то хорошие максимы, то у него хороший характер, и это все, что имеет значение. (Тот, у кого нет максим, ни плох, ни хорош. Он вне морали, он просто ведомое животными инстинктами орудие или вещь.) Более того, действия не так важны – по крайней мере напрямую. В антропологии Кант доходит до того, что говорит, что действия и вовсе не важны, и что на самом деле в моральных оценках имеют значение только максимы: «в практических делах решающим является не то, совершил ли человек добрый поступок в тот или иной раз, но максима»[595].

«У того, у кого нет характера, нет и максим»[596]. В самом деле, «характер покоится на господстве максим». Это отличительная черта людей как свободно действующих существ, и «она называется Denkungsart, или образ мысли»[597]. Другими словами, характер ограничивает свободу максимами и состоит в твердости принципов. Назвать хорошим можно только человека с твердым характером. Чтобы быть хорошим, нужно иметь хорошие максимы, и они должны быть твердыми. Мы ценны лишь настолько, насколько ценны наши максимы. Это означает, что нужно разработать для себя законы и не следует полагаться на чувства и побуждения. Характер не может основываться на чувствах, он всегда должен основываться на максимах разума, которые имеют определенную цель, а не просто парят в воздухе. Все это имеет значение для понимания зрелой философии Канта, но это и невероятно важно, чтобы понять, как сам Кант развивался как личность. Поскольку обнаружение, формулирование и принятие максим создают характер, моральное перерождение человека означает начало жизни в соответствии с максимами.