Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Летне-осенние праздники - [125]

Субботний день накануне троицы считался самым важным поминальным днем в году и назывался великие предки (moşii cei mari) или летние предки (moşii de vară). Для раздачи поманы в честь умерших покупали новую посуду (кувшинчики, тарелки, миски и т. д.), украшали ее венками из роз, инжиром, калачиками, нанизанными на одну нить. В приготовленную посуду клали еду, наливали вино и разносили по родным и соседям; давали в поману и одежду. Если вина в доме не было, то сосуд, предназначенный для него, наполняли у колодца свежей водой и платили за нее детишкам, которые специально с утра прибегали к колодцу. Обменивались поманой и на кладбище.

В субботу вечером парни срезали в лесах ветви липы, которыми украшали дома, хозяйственные постройки, заборы и ворота. Часть ветвей освящали в церкви и хранили за иконами как обереги от грозы и градобития. Сухие листья этих веток заваривали как чай и применяли от простуды и других болезней. Пользовались ветками и при любовной ворожбе.

В день троицы молодежь села устраивала большую хору (hora mare) — танцы на площади. Это было последним летним общественным развлечением, так как после троицы начинались работы в поле. Женатые и замужние в троицын день собирались компаниями по домам, где проводили время за угощением. Помана в честь умерших раздавалась и в этот день.

Таким образом, смысл праздника троицы у румын сводился к поминовению мертвых, а обычай украшать все усадебные постройки зеленью воспринимался народом как защита урожая от градобития. В Буковине, например, эта вера в защитную силу зелени была столь велика, что еще спустя три дня после троицы запрещалось рвать траву, чтобы град не побил посевы. В некоторых областях страны в троицын день в целях защиты урожая освящались поля^{828}.

Следующий за троицыным днем понедельник был большим праздником русалий, целиком языческим. Народ объединял понятия о добрых и злых духах, в которых верил, одним названием зыне (zâne). К добрым духам обычно прибавляли прилагательное, например зыне милостивые (zânele milostive), злые же духи имели свои названия и среди них особенно опасными были иеле (iele) или русалии (rusalii). Румыны представляли их как уродливых старух, летающих по воздуху с остроконечными орудиями и поражающих тех, кто трудился в их дни. Они могли наслать на людей различные болезни, оглушить, ослепить или обезножить человека. Интересно отметить, что у влахов Македонии, живущих в южнославянском окружении, внешний облик русалий, называемых ими альбы (alba), соответствовал облику прекрасных вил южнославянских сказаний. Они так же, как русалии и вилы, были носителями зла. Магической силы русалий народ боялся и строго отмечал их дни или с понедельника по среду после троицы, или даже начиная с самого троицына дня.

С наступлением темноты в русальи дни люди боялись выходить из дому, чтобы не напали русалии. Как оберег в эти дни за поясом носили полынь или зубчики чеснока. Полынь расстилали и внутри дома. В эти дни соблюдался строгий запрет на любую работу. На ночь со двора заботливо убирались все вещи, чтобы при помощи их русалии не наслали порчу на человека^{829}. Против их злой силы прибегали к различным заговорам. Влахи Македонии старались умилостивить их различными подношениями, оставляемыми у колодцев.

Но, пожалуй, наиболее интересным обычаем, связанным с русальными днями, является кэлушарии (čaluşarii) или кэлучении (calucenii), как его называют в Банате. Своими корнями обычай этот, видимо, восходит к глубокой древности. В нем можно проследить пережиточные явления мужских союзов (в нем принимали участие только мужчины), элементы шаманизма («излечение» больных при помощи танцев и виртуозных прыжков). С определенными областными различиями этот обычай в своей практике в целом был довольно единообразен для всей страны.

Компания из нечетного числа мужчин выбирала своего руководителя — старица, ватаф (stariţ, vataf) и других лиц, имевших определенные обязанности. Они готовили знамя отряда, одежду и оружие для его участников, сплетали из липового лыка большой бич. Прежде чем приступить к действиям, следовало обезопасить себя от нападений злых духов и русалий. В этих целях, как свидетельствует о том Димитрий Кантемир, описавший наиболее древнюю из дошедших до нас форму обряда (XVIII в.), прибегали к помощи ворожей. Кэлушарии, «одетые в женские платья, с венками из полыни и других растений, говорили женскими голосами, а чтобы их не узнали, покрывали лицо белой косынкой. Каждый имел в руке обнаженную саблю, которой пронзал любого, кто попытается открыть лицо. Эта привилегия присвоена им с древности, и даже если они кого-нибудь убьют, то их не предают суду»^{830}.

В глубокой тайне от остальных жителей села на заре русального дня кэлушарии собирались где-нибудь на холме и под скрещенными саблями, перед фигуркой вырезанного из дерева коня, давали клятву не нарушать законов кэлушариев. После этого под звуки танцевальной мелодии вся команда трижды обходила в танце холм. Один из кэлушариев вынимал из мешка специально принесенные растения (чеснок, полынь и т. д.), по народным представлениям отгонявшие нечистую силу, и бил по ним молотком, а другой хлестал их бичом. Затем стариц и один из кэлушариев поднимали скрещенными саблю и молоток, и под этой своеобразной аркой проходили все участники обряда. Подобные действия повторялись трижды, после чего кэлушарии танцевали «марш зыне». С этого момента считалось, что они обезопасили себя от нападений русалий и могут приступать к исполнению самого обряда.