Но утром я вспоминал, что всё ещё не умею плавать, и снова начинал тренироваться.
А потом мы приехали к морю, и мне стало страшно. Море оказалось даже больше, чем в том моём сне.
Довольно далеко от берега, прямо из воды, торчало большое, ветвистое дерево. Оно было не настоящее, его построили специально для съёмок нашего фильма. На ветвях этого дерева должны были спасаться путешественники, которые попали в наводнение.
Тут я совсем растерялся: ведь завтра мы должны будем вплавь добраться до этого дерева, а я ещё не знал, умею ли плавать, ведь я ещё не пробовал.
Я так волновался, что даже плохо спал в ту ночь. А когда утром проснулся, решил рассказать всю правду. Но перед съёмкой все так торопились, что даже не могли меня хорошенько выслушать.
Я догнал режиссёра.
— Владимир Петрович, я хочу вам сказать…
Но он не дал мне договорить, крикнул:
— Потом, потом!.. — и убежал куда-то.
Что же мне было делать?..
— Тётя Надя, — сказал я костюмерше, которая одевала меня в костюм Роберта, — я не умею плавать.
Но она как раз в эту секунду надевала на меня рубашку и слова «НЕ» не расслышала, ей показалось, что я сказал: «Тётя Надя, я умею плавать!» — и она похвалила меня:
— Молодец, ты у нас всё умеешь, настоящий Роберт!
Не успел я опомниться, как меня уже посадили в лодку и повезли на глубокое место к дереву.
— Скорее, скорее! — кричали с берега, потому что надо было успеть всё снять, пока солнце не ушло за тучи.
Я ещё хотел сказать старику лодочнику, что совсем не умею плавать, но он оказался глухой.
А в это самое время режиссёр закричал в рупор:
— Мотор! Начали! Роберт, прыгай!
И я… прыгнул.
Я прыгнул потому, что началась съёмка.
Я прыгнул потому, что Роберт, был храбрый мальчик.
Я прыгнул потому, что не хотел, чтобы меня считали обманщиком.
Как только я оказался в воде, мои руки сами заработали как бешеные, а от ног полетели невероятные брызги. И вдруг я понял, что… плыву. Плыву! Плыву!!!
— Молодец! — закричал режиссёр в свой блестящий рупор. — А теперь заворачивай к дереву! Плыви к дереву!
Когда съёмки окончились, все стали пожимать мне мою мокрую руку, а режиссёр сказал:
— Превосходно, прекрасно, великолепно! Оказывается, ты плаваешь просто как рыба! Ну, что ты мне тогда хотел сказать?
«Говорить или не говорить?» — подумал я и сказал:
— Я вам хотел сказать правду, что раньше говорил неправду.
— Не понял. — Режиссёр поднял брови.
— Я не умею плавать, — честно признался я.
— Но это же неправда! — удивился режиссёр. — Ты плаваешь, как дельфин!
Тут я чуть не заплакал от досады:
— Нет, это правда, что раньше я вам сказал неправду! Потому что только теперь моя неправда стала правдой, честное слово! И честное слово, я вам сейчас говорю правду, что тогда сказал неправду!..
— Всё понятно, — сказал режиссёр, но, кажется, ничего не понял. — Иди грейся, ты замёрз и весь дрожишь. — И он крикнул своим помощникам: — А ну-ка закутайте нашего Роберта потеплее и напоите этого героя горячим какао! Он честно сдержал своё слово — и на коне скачет прекрасно, и плавает великолепно!