Как я любил тебя - [25]

— Ну и дурачина же Офице Пал!..

— Почему ты его за дурака считаешь? Я совсем так не думаю.

— Если ему нужна земля, то не над Маргитой нужно было ему посмеяться. Получит он землю от Ариона Гончу, когда у того ладонь волосами обрастет. Да и тогда не получит.

— Над кем же ему нужно было насмехаться, по-твоему?

— Да над старшей из малявок Иордана Дамана. Из этого скопидома, братец ты мой, если его прищучить как следует, можно вытрясти и три погона земли, отару овец и двух-трех волов в придачу.

— Пожалуй, ты прав, Веве.

Девушка смотрит на луну. Ей стыдно, и она закрывает лицо руками. Луна склоняется к ней и гладит ее по голове. Маргита удивляется, что луна не бранит ее, и вновь принимается плакать. Она вздыхает, всхлипывает. До нас доносятся ее причитания:

— Офице, Офице, если отец узнает, он же меня убьет! Офице, он ведь убьет меня. С матерью я как-нибудь договорюсь, но отец, если узнает, убьет. Никто не должен знать, Офице. Никто ничего не должен знать.

— Держи язык за зубами. Будешь держать язык за зубами, ни одна тварь не узнает.

— А ты… Ты не будешь похваляться?

— Я не из таких. У меня рот на замке.

— Не увидел бы нас кто…

Офице Пал смеется.

— Кто может нас увидеть? Ночью в поле никто не бродит.

— А луна…

— Она молчит.

Оба встают. Парень, еще не утоливший своей любви, обнимает девушку за талию. Она кладет голову ему на плечо. Прижимается к нему. Оба сливаются в одну большую тень и идут прямо на нас. Что-то говорят, но что — этого мы уже не слышим.

Кривой Веве шепчет:

— Бежим, Дарие.

— Поздно. Если будем лежать неподвижно, они пройдут мимо и не заметят. А если побежим, Офице бросится за нами с ножом.

Я молчу. Молчит и Кривой Веве. На станции гудит паровоз. Идет товарный поезд. Девушка говорит:

— Уже поздно. Мне домой нужно. Завтра с утра пойдем в Сайеле землю пахать.

— Совсем не поздно. До полуночи еще часа два.

Действительно, до полуночи остается еще два часа. Об этом свидетельствует товарняк, фырчащий на подъеме к Руши-де-Веде. Из паровозной трубы, словно красные пчелы, вылетают искры. Ветерок дует на них, тушит, разгоняет в разные стороны. Наше село Омида спит глубоким сном. Только поле не спит. Скрипят кобылки. Слышны и цикады, они настраивают свои скрипки. Парочка останавливается. Девушка спрашивает:

— А эти парнишки — что они здесь делают, чего им надо?

— Спят, — отвечает Офице Пал. — Дрыхнут без задних ног.

— Нет. Сдается мне, что они притворяются. Они все видели. Все слышали. А теперь прикинулись, будто спят.

Девушка застыла на месте. Парень делает шаг в нашу сторону. Словно заяц, я выскакиваю из травы и пускаюсь наутек. Так и сверкают мои голые потрескавшиеся пятки. Кривой Веве тоже пытается удрать. Но не успевает и вскочить, как Офице Пал сгребает его за шиворот. Схватив его за шиворот, он тут же дает ему подзатыльник.

Я удираю со всех ног. Не слыша за собой погони, я останавливаюсь. От меня до них долетит камень, если выстрелить из рогатки.

— Говори, чего вы здесь делали?

— Спали. Мы давно пришли сюда поле проведать. Устали. Улеглись на траву отдохнуть немножко. Ну и заснули.

— А вы не пришли сюда за нами подглядывать?

— Да что ты, нене!

— И вы ничего не видали?

— Не видали.

— И ничего не слыхали?

— Как не слыхать — слыхали.

— Так чего же вы слыхали?

— Слышали, как паровоз гудел на станции. Когда я услыхал паровозный гудок, я проснулся. Потом я слышал, как поезд тронулся и застучал.

Офице Пал крепко держит Кривого Веве за воротник. Мой дружок, насколько я могу разглядеть, стоит смирно. Вырваться не пытается.

— Ты чей будешь?

— Пэскуцу.

— А тот?

— А он — дяди Тудора.

— Позови его, пусть подойдет.

Кривой Веве что-то соображает. Потом кричит в мою сторону.

— Дарие, иди сюда! Нене говорит, что ничего тебе не сделает.

— Говорит… Если он ничего не хочет мне сделать, так зачем зовет меня? Почему он тебя не отпускает? Скажи ему, пусть не держит тебя за шиворот. Скажи, чтобы отпустил тебя.

Кривой Веве повторяет мои слова.

— Отпусти меня, нене, если я тебе не нужен. Отпусти.

К Офице подходит девушка.

— Не пускай его.

Офице Пал спрашивает Кривого Веве:

— Говори правду, Кривой. Ты нас знаешь?

— Как не знать. Вы из Виорики.

— А как нас зовут, знаешь?

— Как не знать!.. Я всех знаю как зовут, и в селе, и на выселках.

— Дай я его подержу, — просит девушка. — А сам беги, поймай это курносое отродье дяди Тудора.

Я слышу, что она говорит, и отбегаю подальше. Видя, что Офице не гонится за мной, останавливаюсь.

— Ты чего-нибудь слыхал? Ты, Кривой, слыхал чего-нибудь?

— Нет, нене. Только то, о чем говорил. А больше ничего не слышал, ничего не видел.

— И слыхал, и видал, — настаивает девушка.

Теперь она крепко держит за руки Кривого Веве.

— Если узнаю, что ты хоть слово проронишь про то, что видел или слышал, знай: поймаю и как трахну меж ушей…

— Это ты других трахай, а не нас с Дарие!

Шутка соленая. Мой друг Веве мастак на такие шутки. Неожиданно Веве изо всех сил бьет девушку коленом в живот. Девушка, хватаясь руками за живот, выпускает его. Согнувшись пополам, она причитает:

— Ой-ей-ей!.. Ой-ей-ей!.. Мамочка моя!..

Кривой Веве пускается бежать. Не успевает он сделать четырех-пяти шагов, как падает носом в траву. Офице Пал наваливается на него и подминает под себя. Подмяв Веве, он начинает волтузить его кулаками. Девушка все еще стонет и держится руками за живот.