Босой

Босой

В произведении воссоздается драматический период в жизни Румынии, начиная с крестьянских восстаний 1907 года, жестоко подавляемых властями, и до вступления Румынии в первую мировую войну (1916) на стороне Антанты. Нищета, голод, болезни, невежество и жестокость царят в деревне. На фоне этой картины, выписанной Станку с суровым реализмом, рассказывается о судьбе главного героя романа Дарие, мальчика из бедной крестьянской семьи.

Жанр: Историческая проза
Серии: -
Всего страниц: 199
ISBN: -
Год издания: 1977
Формат: Полный

Босой читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

I

РОДСТВЕННИКИ

– Тудо-о-о-ор… отворяй ворота!..

Тудор – это мой отец. Но он редко бывает дома. На крик к воротам обычно выбегаю я. Из лошадиных ноздрей клубами валит пар, дымятся влажно блестящие бока. К шее животных подвязан колокольчик, тщательно расчесанные гривы заплетены в косицы и украшены желтыми, красными и синими лентами. Телега въезжает во двор. На козлах, держа в одной руке плеть, а в другой вожжи, горделиво восседает закутанная по самый кончик носа в цветастый муслиновый платок тетушка Уцупэр, наша родственница из Секары. За ее спиной, утопая в сене, сидит ее дочь Дица, моя двоюродная сестра.

Мать рада приезду родственников: теперь будет с кем посудачить.

Моя мать взята из другой деревни. И тут на всей улице у нее не завелось ни одной подружки. Мой отец – ее второй муж. Первый посватался к ней, когда она была совсем девчонкой – ей тогда и пятнадцати не исполнилось. Он увез ее вниз по Кэлмэцую за три деревни, в сербское село Стэникуц. Вспоминая свое первое замужество, мать хмурилась, мрачнела и, если отца не было дома, принималась жаловаться и причитать, словно над покойником. В такое время уходили из дома и мы, дети, чтоб не мешать ей плакать. Раду Окьян был мужчина высокого роста и крепкого сложения, но безвольный и ленивый. Сила его пропадала зазря. Родилось у них двое детей – Евангелина, моя сестра, и Ион, мой брат. Но вдруг, в одночасье, Окьян помер, и мать семнадцати лет осталась вдовой с двумя детьми на руках. Односельчане помогли ей похоронить мужа, справили поминки. Заколотив дом и забрав младенцев, возвратилась она к бабке.

– Стало быть, овдовела ты, Мария…

– Овдовела, мама…

– И прямиком с детишками ко мне?

– Да куда ж мне было податься?

– Сидела бы у себя дома…

– Дома? Да нет у меня никакого дома, мама. Мужик все пропил. Только два бычка и осталось. Отвела их к дядюшке Тоне – обещал продать, а деньги после вернет.

У бабки было трое сыновей и одна дочь, моя мать. Двое сыновей – Тоне и Лисандру – старше матери; они смолоду ушли из дому в услуженье к господам; тяжким трудом сколотив малую толику денег, вернулись в Омиду – село убогое, но густо населенное, где есть станция, почта и куда наезжали греки – скупщики зерна. Приобретя участки возле самого шоссе, братья поставили дома и открыли мелочные лавки. Оба женились на городских. Обзавелись детьми. Дочь свою бабка тоже поспешила сбыть с рук: она не терпела в доме тесноты и пожелала остаться лишь с самым младшим сыном – Думитраке, единственным из своих отпрысков, к которому питала особую слабость. Скорее всего, Думитраке пришелся ей по сердцу оттого, что был хил и придурковат. Бабке он представлялся чем-то вроде собачонки; дурачок вечно цеплялся за подол ее юбки и никогда ей ни в чем не прекословил.

– Думитраке, подмети дом!

Думитраке схватит веник и подметет лучше, чем девчонка.

– Думитраке, нарви крапивы, наруби, свари, подмешай отрубей и дай уткам.

Думитраке плетется к канаве, что в глубине двора, набивает решето крапивой, исполняет все, что велено, и досыта кормит уток.

– Думитраке, посиди нынче вечером дома.

– Посижу, мама.

– Думитраке, сегодня пойдешь плясать в хору.

– Пойду, мама.

– Пора бы тебе в хору ходить.

– Пора, мама.

– Плясать будешь лучше всех, Думитраке! Чтобы все смотрели да диву давались.

– Лучше всех, мама.

– А как хора разойдется, пойдешь с девками гулять на гору…

– Со мной никто не пойдет.

– Почему это не пойдет?

– Не нравлюсь я девушкам, мама.

– Небось понравишься… Ты с ними пообходительней, Думитраке.

– Попробую, мама.

– Вот и попробуй, почему не попробовать. Ты ведь у меня, слава богу, не кривой, не хромой и не горбатый.

– Не горбатый, мама.

Кроткий и добродушный, дядя Думитраке – вылитый дедушка. Другие братья – грубые, злые, жестокие – пошли в бабку.

Лицо у бабки острое, костистое, голос грубый и отрывистый. Говорит – будто приказы отдает.

В каком-то далеком колене род ее шел от турка, из-за любви отрекшегося от своей веры. Чуть раскосые глаза ее напоминали миндалины. А уши – тряпки, изрезанные ножницами.

– Мама, а кто это порезал бабушке уши?

– Никто не резал. Это от икушар[1].

В первый раз, когда я услышал это слово, мне представилось, что икушары – вроде стада людей; бродят эти люди по свету с ножницами в руках, а как встретят женщину, так хватают ее за косы, валят на землю и надрезают ей уши.

По воскресеньям, собираясь на танцы, на свадьбу или на крестины, бабка облачалась в свои праздничные одежды, а на голову надевала кончу[2]. Конча была увешана золотыми дукатами. В вихре хоры, когда танцующие скакали и подпрыгивали, монеты начинали звенеть.

Икушары, тяжелые, из чистого золота, нанизанные на шелковые нитки и подвешенные по шесть на каждое ухо, били по плечам. Прокол в мочке уха делали вязальной спицей, которую трижды раскаляли на огне. От тяжести монет дырка растягивалась и рвалась. Тогда чуть выше разрыва бабка прокалывала новые дырки, а те опять растягивались и рвались. Потом бабка вышла замуж. Рожала и растила детей… Поначалу она еще носила кончу, но вскоре сняла и спрятала. Икушары она тоже не надевала больше. Одни за другими обменяла у торговца на рынке. Пришлось отпороть с кончи и дукаты – вместо них в доме появлялись серебряные монетки и медяки. Два последних дуката она подарила маме – вместо приданого. Мать завязала их в узелок, положила в шкатулку, а шкатулку спрятала в сундук. Хотела было раздать их своим дочерям, пусть носят, но как на всех разделить? Дукатов два, дочерей пять, а ушей десять… Попробуй-ка разделить по справедливости!.. Уши мама дочкам проколола, но дырочки остались ровненькими, не то что рваная бахрома, как у бабки. Не довелось моим сестрам носить тяжелые нити блестящих, звонких, гремящих золотых икушар, довольствуются сережками из пестрых цветных стекляшек.


Еще от автора Захария Станку
Безумный лес

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Как я любил тебя

Захария Станку (1902—1974), крупнейший современный румынский поэт и прозаик, хорошо известен советскому читателю. На русский язык переведены его большие социальные романы «Босой», «Ветер и дождь», «Игра со смертью» и сборник лирики «Простые стихи». Повести и рассказы раскрывают новую грань творчества З. Станку, в его лирической прозе и щедрая живописность в изображении крестьянского быта, народных традиций и обрядов, и исповедь души, обретающей философскую глубину.


Ветер и дождь

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Греция

Вы решили отправиться на отдых в Грецию? Поздравляем! Но не забудьте взять с собой нашу книгу. Здесь рассказано обо всем, что необходимо знать накануне и во время поездки: ничего лишнего – только вы и Греция!


Утраченные лекции Ошо. Путь мужчины и путь женщины

Знаете ли вы, что отношения с противоположным полом, счастливая семья и даже успех в делах невозможны, пока вы не станете полностью свободными и проявленными в своей истинной сути? Сути мужской, сути женской, во всех ее аспектах – земных, небесных, человеческих, Божественных…В этой книге – записи из дневника человека, слушавшего великого Ошо и применившего его советы на практике. Обратитесь к словам Учителя, оживите свои энергии, и тогда мир вокруг вас наполнится любовью, а вы получите особую энергию, которая будут воплощать ваши желания.


Пони в яблоках по кличке Пончик

«Рождественская неделя закончилась, и настало время разбирать новогоднюю ёлку. Мама сняла с её макушки серебряный шпиль и принялась за яркие блестящие шары. В годы маминого детства на ёлку вешали игрушки – маленьких кошечек, собачек, петушков, свинушек, ушастых зайчат, снегирей с малиновыми грудками, рыжих лисичек, серых разбойников волков, топтыгиных с балалайками, хвостатых белочек с орешками, или даже каких-нибудь заморских зелёных какаду, или крокодилов. Привязывали на белых ниточках картонные часы и домики, хлопушки, раскладные бумажные шары, и обязательно – конфеты и мандарины…».


Одомашнивание кота Мурзика

Любимец всей деревни, бездомный кот Мурзик, изо всех своих котиных силёнок старается стать домашним котом. Он мечтает поселиться в доме, где живёт девочка Тася, её мама и папа. Из-за этого кот постоянно попадает в разные смешные и нелепые ситуации.О том, как Мурзику всё-таки удаётся осуществить свою мечту и стать полностью одомашненным котом и повествуется в этой весёлой сказке.Все страницы книжки красочно иллюстрированы художницей Еленой Ахматовой.


Заслон

«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.


За Кубанью

Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.


В индейских прериях и тылах мятежников

Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.


Плащ еретика

Небольшой рассказ - предание о Джордано Бруно. .


Поход группы Дятлова. Первое документальное исследование причин гибели туристов

В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.


В тисках Бастилии

Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.