Как возникла человеческая речь - [4]

Плач…

Дарвин в ряде случаев раскрыл сходство мимики у человека и у человекообразных обезьян. У таких животных, как кошка и собака, хотя и домашних, давно живущих с людьми, мы не находим еще чего-либо похожего на изменение выражения лица, не наблюдаем так называемой мимики. Но у обезьян, даже низших, например у павианов, несмотря на некоторое сходство их морды с собачьей, Дарвин обнаружил нечто, напоминающее человеческое выражение лица. От удовольствия павиан «смеется», вполне оправдывая русское выражение «скалить зубы от радости».

Нечто подобное наблюдается и у высших человекообразных обезьян. Дарвин сообщает: «Если щекотать молодого шимпанзе (он особенно чувствителен к щекотанью подмышками, как и наши дети), то он издает звуки, похожие на хихиканье или смех, впрочем, смех иногда бывает беззвучен… Молодые орангутаны, когда их щекочут, тоже осклабляются и издают звук, похожий на хихиканье.

Когда они перестают смеяться, можно заметить, что по их лицу пробегает выражение, которое можно назвать улыбкой. Я тоже заметил нечто подобное у шимпанзе». С другой стороны, по словам Дарвина, некоторые обезьяны плачут.

Выражение удовольствия у шимпанзе.

Очень многими наблюдателями установлено, что для выражения своих чувств и желаний обезьяны употребляют ряд телодвижений и действий, весьма напоминающих человеческие. Так, шимпанзе «зовет» человека, бросая по направлению к нему мелкие камешки и другие предметы, или просто тащит его за руку, куда ему нужно. Тот же шимпанзе выражает свое дружеское расположение прижатием чужой руки к своему телу и дружеским похлопыванием по ней. Подобно человеку, обезьяна «просит» умоляющими звуками, «грозит» криком, стуком и топотом.

Оценивая все эти наблюдения и отдавая должное добросовестности наблюдателей, мы считаем своим долгом указать на следующее обстоятельство. С одной стороны, наблюдателям было свойственно уподоблять обезьян человеку, а с другой стороны, наблюдения производились над обезьянами, в большинстве случаев с малых лет оказавшимися в неволе и подпавшими под сильное влияние людей. Поэтому далеко не всё, о чем сообщают наблюдатели, свойственно взрослым обезьянам, живущим на свободе. Но, если даже и признать, что многое усвоено обезьянами от человека, то все же нельзя отрицать наличие у обезьян способности выражать звуками, мимикой лица, телодвижениями и изменениями голоса свои желания и чувства так, что они становятся понятными и для человека.

Сравнение показывает замечательное сходство строения органов речи и уха современного человека и человекообразных обезьян. Сходство наружных частей уха (ушной раковины) человека и шимпанзе заставляет предполагать, что слух и способность различать музыкальные тоны и шумы у того и другого так же сходны, как и способность обоих к произнесению звуков и их повышению и понижению. Другая человекообразная обезьяна, живущая на Зондских островах, — гиббон — отличается даже способностью «петь», то есть, крича громким голосом, пробегать всю музыкальную гамму.

Но как ни пытались вызвать обезьяну шимпанзе на прямое и добровольное подражание звукам, даже самым простым слогам, заманивая ее соблазном получить в ответ фрукты, все усилия, повторявшиеся в течение нескольких недель, были напрасно, — она так и не заговорила.

Подводя итог наблюдениям над нынешними человекообразными обезьянами, можно утверждать, что у них есть способность издавать различные крики, которые состоят из звуков, весьма похожих на человеческие. Они могут произносить их как полным голосом, так и шепотом, повышая и понижая тон своего голоса на манер человека. Тем не менее обезьяны не произносят слов, не могут вести между собою настоящего разговора, как люди; они не задают вопросов и не могут на них отвечать. Даже человекообразные обезьяны не владеют членораздельной речью, не говорят.

Самая «говорящая» птица — попугай — только механически повторяет слова, совершенно не понимая их смысла и значения.

У животных, действительно, нет языка в том смысле, как он существует у человека, но, как мы видели выше, у некоторых из них, а именно у человекообразных обезьян, есть уже все физические данные для того, чтобы они могли говорить.

Несмотря на наличие отдельных выкриков, человекообразные обезьяны еще не создали настоящей речи, которая выражала бы не только чувства и желания, но и мысли. У человекообразных обезьян, притом только в обществе человека, могли появляться в редких отдельных случаях лишь проблески мысли и еще реже только зачатки речи. «Способность» к этому появилась у них в связи с употреблением естественных (то есть не изготовленных с помощью труда) орудий: например, камней для раскалывания орехов, сучьев и веток для доставания пищи, следовательно, она появилась лишь с первыми зачатками искусственного удлинения своих конечностей.

Но только человек, унаследовав эту «способность» от своих животных предков, смог превратить ее в подлинные мысль и язык потому, что настоящий труд, начинающийся с изготовления орудий, присущ лишь человеку. Подлинной речи у животных нет. Как и мысль, в ней воплощающаяся, она могла возникнуть лишь в обществе людей.