Как возникла человеческая речь - [3]

Подлинную научность ответ на этот вопрос стал приобретать только тогда, когда было непреложно доказано, что человеческий род имел свое начало в животном мире. Современное учение о происхождении языка основано именно на этой истине.

Но есть ли у животных речь, свой язык? Могут ли они каким-нибудь способом выражать свои ощущения и понимать ощущения других животных? Существуют ли у них хоть какие-нибудь зачатки тех способностей, из которых могла бы развиться человеческая речь, подобно тому, как из животных предков развился сам человек?

Есть ли речь у животных?

С незапамятных времен люди верили, что животные говорят. Поэтому в народных сказках постоянно упоминаются птичий язык и язык зверей.

Многие животные способны издавать звуки. От усилия, возбуждения, боли, страха, злобы напрягаются дыхательные и гортанные мышцы, и животное испускает писк, визг, шипенье, рев, смотря по тому, какой у него голос, так же непроизвольно, как от напряжения других мускулов оно ощетинивается, скалит зубы, машет хвостом или бьет копытом о землю.

Многие животные способны реветь…

…пищать от страха и боли…

…рычать и визжать…

Это еще не речь. И из подобных непроизвольных голосовых движений речь не могла бы создаться.

Птицы в стае оживленно чирикают; они не сообщают ничего друг другу, но они общаются между собой, — это тоже стадный условный рефлекс.

По представлениям человека, у каждой породы животного есть как бы свое «слово», свой сигнал — муу, мээ, мяу, гав и так далее. Оно, как нам кажется, выражает различные чувства, звучит в разных случаях по-разному.

Кто когда-нибудь видел осенний слет галок, кто наблюдал в зоопарке обезьян, тот знает, как оглушительна своеобразная галочья «речь», как разно образна и оживленна забавная мимика обезьян. Однако ни крики, ни мимика, ни жесты животных не могут быть названы языком. Все это — сигнализация, носящая непроизвольный, инстинктивный характер; она выражает лишь определенные чувства, так называемые аффекты.

Высшие породы обезьян — наиболее развитые представители животного мира. И потребности, и способности, и поведение их разнообразнее и сложнее. Поэтому и учеба у них дольше. Львенок, волчонок, теленок, щенок к двум годам становятся способными к самостоятельному существованию. Обезьянке нужно для воспитания вдвое больше времени. Поэтому и стадная связь и организация у обезьян гораздо крепче и развитее, и выражение чувств гораздо богаче и разнообразнее.

Шимпанзе способен плакать и смеяться, дразнить и обижаться, забавляться и скучать, приходить в восторг и в отчаяние, любопытствовать и подражать, усердно заниматься интересующим его делом.

И «словарь» обезьяны значительно больше: он насчитывает около трех десятков различных «слов».

Так, хагкх-кауг-гуаггак выражает удовольствие или предвкушение удовольствия и связано, очевидно, с глотательными движениями (у обезьяны «текут слюнки»); хем-хем — довольное кряхтенье, особенно при прыжках с дерева на дерево, связанное, вероятно, с замиранием сердца и задержкой дыхания; кухи-киг-хииг — смешок радости; сок-окуг — испуганное оханье; превт-превт — губные звуки, вроде нашего «тпру», производимые во время игры; круг-крууг — недовольное ворчание: кок-кук-хуук — выражение гнева (со сдавленным горлом и стиснутыми зубами); куи- и-и — визг восторга, радостный призыв (ставший у туземцев Полинезии окликом вроде нашего «ау!»); туиввг — жалобный призыв. В последнее время «язык обезьян» особенно тщательно изучала русская исследовательница Лодыгина-Котс. Наблюдая в Москве детеныша шимпанзе по прозвищу Иони в возрасте от полутора до четырех лет, она установила, что после легкой словесной дрессировки, сопровождаемой жестами, он научился понимать обращенные к нему человеческие фразы и даже сам издавал до двадцати трех различных по качеству звуков, выражавших различные чувства и желания, употребляя ряд движений (жестов), тоже выражавших его чувства и желания.

Шимпанзе Иони.

В ответ на звуки, издаваемые человеком и воспроизводящие звуки шимпанзе (например, звуки уханья, кряхтенья, харканья, хрюканья), Иони издавал их еще сильнее, как бы стараясь перекричать человека.

Выражение ощущений у детеныша орангутана. Хохот…

Иони прекрасно научился подражать собачьему лаю, но ни разу на протяжении двух с половиной лет исследовательнице не удалось подметить у него никаких попыток к воспроизведению даже подобия человеческих членораздельных звуков.

В криках шимпанзе ухо человека при некотором навыке может выделить гласные и согласные звуки, хотя они не так четки и отработаны, как человеческие, и колеблются, отклоняясь от одного постоянного образца. Так, например, звуки «г», «нг», «к» обезьянами не различаются и представляют собою лишь колебания одного и того же согласного элемента. Целый ряд отдельных звуков шимпанзе напоминает человеческие: например, согласные «м», «г», «к», «х»; гласные «у», «а».

Однако значение криков в целом еще очень далеко от значения человеческих слов и предложений.

Удивление…

Крики и «слова» обезьян выражают лишь чувства или желании животного, но еще не мысли. Но в то же время они не похожи на непроизвольные выкрики, вырывающиеся, у животных и людей в припадке сильного чувства. В этом отношении они выше звуков, которые может издавать собака (лай, визг, вой), и криков других, менее развитых животных.