Как стать искусствоведом - [31]

– Та, которая в строгом костюме, всегда на дорогой машине ездила, уже замуж вышла?.. Он с тех пор стал называть ее «Жануарией». Ты, говорит, черная, и толстая, и тоже повариха!

Крайнее жилье в бухте – спрятанная в кустах палатка и невидимое хозяйство при ней. Снизу, от линии прибоя, заметен плетеный забор с окошком из целлофана и натоптанные тропки. Там живут «Адам и Ева». В гости к ним приходят загорающие в нудистском районе пляжа и бомжеватые романтики. Отшельники купаются в любую погоду, мило дополняя пейзаж пятнами своих загорелых фигур. Издали напоминают картинки из «Золотого века», вблизи бронзовый загар их тел оказывается изрядно побит солнцем и насекомыми. По вечерам «Адам» сидит на тротуаре около бильярдной. Продает «опилки тангутского можжевельника по 10 коп.» и деревянные странности. Тут же шлифует наждачкой свои диковины, волосы склеены солью, на чреслах – материя цвета падалицы абрикоса. Купил у него загогулину. Скинул цену, говорю: «Спасибо». – Спаси Господи!

В ранних акварелях Волошина цельности мешает насильственная стилизация, особенно заметная в рисунке деревьев. Эдакая Киммерия, увиденная столичным жителем, читающим «Мир Искусства». Становится ясным, отчего Волошин оставил пленэрную практику: состояния пейзажа в его зрелых работах неорганичны, неестественны для реального Крыма. Схожие природные картины проносятся в утренние и вечерние не часы – минуты, мелькают при смене погод. Основное же днем – бесцветье, вылинявшее небо, дыры теней. Ночью – слепота и рельефные, царапающие глаз звезды. Гоген также отвергал натурный свет, не вглядывался в тени, берег свое цветовое видение.

В Доме Волошина помещалось столько людей, что объяснить такое возможно лишь пятью измерениями этого пространства. Подобное совершалось несколько позже в берлиозовской квартире, занятой невероятными посетителями для проведения бала. До сих пор, кажется, нет тех, кто был бы обижен или недоволен посещением Дома и Кок-Тебеля. При этом сам Волошин жил в собственном, приоткрытом гостям, метафизическом пространстве. Это помогает понять, как ему удавалось прятать белых и красных поочередно одних от других в небольшом доме. Даже когда знали из прошлого опыта, где конкретно искать, найти не могли. Ни разу. И хозяин дома при обысках был всегда совершенно, естественно спокоен.

Он жил и умер в личном Крыму. Делал и дарил рисунки этого мира, объясняя, где именно он живет. От дома до домины – дуга бухты. Центр, откуда проведена дуга, куда смотрит профиль из трассовых пород, где-то в море. Там возникают волны, приобретая от столкновения с сушей форму дуги. Там идут, спотыкаясь о волны, гриновские персонажи. Там невозможно поставить точку зрения Максимилиана Волошина.

Русско-финское отношение

В Финляндии на каждого жителя приходится хотя бы пять коттеджей. Такая у них древняя традиция: вырастить сына, посадить пять гектаров деревьев и построить три коттеджа. Считать и жениться финны ленятся, поэтому страна стала малонаселенным лесом, напичканным коттеджами. Живут в этих летних домиках русские, поскольку думают, что сауна и камин там внутри – для красоты, а не потому, что без них зимой приходит суровый финский кирдык.

В Финляндию традиционно ездят жители Ленинграда, считая Хельсинки забавным ленинградским пригородом с магазинами. Каждый ленинградец вскормлен финским маслосыром «Валио», вымыт финским «Фэри» и обезображен финской распродажной одеждой. Так же как и всякий финн вспоен русской водкой завода «Ливиз».

Это давняя особенность крепко побратавшихся народов, впервые узнавших друг о друге после удивительной для обеих сторон войны 1940 года. Такую дружбу не сломить, как не разделить породившую ее выпивку и закуску (любимый сувенир финнов – футболка с переделанным слоганом «Нокиа коннектинг пипл», где первое слово заменено другим международным брендом – «Vodka»).

В коттеджи на новогодние праздники (в ночь с 31 декабря на 10 января) едут несуетные ленинградцы, которые хотят, не прерываясь, закусывать финскими продуктами по месту произрастания, а не возить их каждый раз к водочным источникам на родину. Водку везут с собой в канистрах с надписью «Жидкость моющая для стекол» – вот здесь и берет свое начало старинная русско-финская идиома «как стеклышко».

Должен предупредить: брать меньше полулитра омывающей жидкости в день на один комплект мужских стекол просто не имеет смысла: слишком чистая финская природа наделяет внезапно попавший в нее организм коэффициентом впитывания 1:2, и голова здесь болит, только если она лежит слишком близко к растопленному камину или была забыта на ночь в сауне.

Днем население коттеджей пьет (осуждая качество) пиво из дьюти-фри, смотрит (нахваливая качество) привезенные советские комедии и удивляется качеству финской экономики, которую сами и создали высокой регулярной прожорливостью и количеством русских праздников. Дети, приклеенные шоколадом «Фазер» к дивану, внедряют во взрослую кинопрограмму мультики, что расслаб ленные взрослые замечают только на четвертом повторе третьего «Мадагаскара». Некоторые отважные в светлое время выходят за дверь коттеджа, иногда возвращаясь с дровами. Отчаянные мужские сорвиголовы замышляют на общем пруду лепить снежных женщин, назавтра пытаясь хоть как-то связать холодность ближайшей белой бабы и вчерашний свой творческий порыв.